Владислав Корнев в компании ближайших подручных оттягивался в комфортабельной сауне на окраине Москвы.
Закутавшись в простыни, распаренные бандиты расселись вокруг стола в комнате отдыха и усердно потребляли горячительные напитки. Корень, широкоплечий мужчина приблизительно моего возраста с заметным брюшком и толстой золотой цепью на мускулистой шее, вполголоса рассказывал какую-то занимательную историю. Остальные с интересом слушали.
– Ба, Карапет явился, – усмехнулся он, заметив Погосяна. – На кой черт ты охранников с собой приволок? Пускай в машине обождут.
– Не охранников, а скорее конвоиров, – поправил я, доставая «стечкин». – Попрошу присутствующих не делать резких телодвижений. У меня плохие нервы. Могу продырявить ненароком.
Лицо Корнева потемнело.
– Ментов навел, сучара, – с расстановкой произнес он. – Подставил, скотина. Баня, полагаю, полностью оцеплена. Что ж, легавые, шмонайте[8], забирайте. Все равно уже сегодня отпустите.
– Ошибаешься, дружище, мы не менты, – развеял я заблуждение бандита. – И собираемся не шмонать или забирать, а мочить.
– Па-а-а-нятно, – не выказывая ни тени испуга, протянул главарь. – Мочить, значит. Ладно, валяйте. Но прежде чем начнете стрелять, позвольте полюбопытствовать: кто вы? Кем присланы? Не хотели бы умереть в абсолютном неведении.
Ответить я не успел. В затылок мне уперлось дуло пистолета, и решительный молодой голос скомандовал:
– Бросай оружие, дядя! Не искушай судьбу.
– Нет, это ты бросай, – возразил я, аккуратно прицелившись Корневу между глаз. – Твой босс у меня на мушке. А может, хочешь проверить, кто быстрее нажмет спуск? Давай, детка. Рискни.
Бандит замялся в нерешительности.
Уткнувшись в затылок, ствол слегка дрогнул.
Используя удобный момент, я, молниеносно развернувшись, резким движением левого предплечья выбил пистолет сбоку – наискосок, ударил противника ступней в подколенный сгиб и, когда он невольно подсел, треснул рукояткой «стечкина» по макушке. Оглушенный парень упал. В следующую секунду я его узнал.
– Стой, Женя, не добивай! – крикнул я Кудрявцеву, занесшему ногу для завершающего, смертельного удара.
– Почему? – зло спросил Женька.
– Потом объясню, а пока подбери волыну.
Кудрявцев неохотно подчинился.
– Ротный, – пробормотал молодой бандит, протирая помутившиеся глаза. – Господи! Какими судьбами?
Ошибки быть не могло. На полу, держась за ушибленную голову, сидел бывший сержант спецназа Кирилл Старостин, служивший в моей разведроте в Чечне. Воевал сержант превосходно.
Особенно Кирилл настрополился вычислять и уничтожать вражеских снайперов, однако, в отличие от журавлевских отморозков, излишней жестокостью не отличался. Более того, однажды, рискуя жизнью, Старостин вытащил из горящего дома грудного чеченского ребенка. И такой человек замешан в грязную историю, связанную с похищением детей? Уму непостижимо!
Некоторое время все присутствующие обескураженно молчали.
– Ты знаком с моим младшим братом? – нарушил тишину Корень.
– Разве вы родственники? – в свою очередь удивился я.
– Да. Сводные братья. От разных отцов.
– По-моему, тут какие-то непонятки[9], – предположил коротко стриженный блондин с фигурой профессионального борца, сидевший по правую руку от главаря. – Давайте, пацаны, спокойно разберемся.
Опомнившийся от удара Кирилл тяжело поднялся и примостился на кушетке в углу. Корнев передал брату откупоренную бутылку «Нарзана». Тот сделал два крупных глотка, а остальное вылил на темя.
– Хорошо пригрел[10], майор, – хрипло рассмеялся он. – Башка по швам трещит.
– Стало быть, ты Виктор Есаулов, командир роты спецназа, – догадался Корнев. – Кирилл много о тебе рассказывал. Извини, майор, но я совершенно не могу взять в толк – чего ты против нас имеешь?
– У моего старого друга, Жени Кудрявцева, сегодня утром пропали сын с дочерью, двенадцатилетние близнецы, – пояснил я.
– И ты подозреваешь наших ребят, – насупился Владислав.
– Больше некого.
– Объясни.
Я напомнил Корню годичной давности историю с гранатой, его обещание жестоко расправиться с Женькой, «когда все утихнет», а также описал первую реакцию Карапета на визит Кудрявцева.
