– Когда ты общался с Дылдой, то часом не заметил в его глазах странного, отсутствующего выражения? – спросил я.
– И впрямь. Зенки у Дылды были словно стеклянные, но откуда ты знаешь такие подробности? – Лицо Корнева выразило крайнюю степень недоумения.
– Кодирование, – коротко бросил я.
– А-а-а-а?! – ошалело вытаращился Владислав.
– Потом объясню. Главное, не торопись убивать парня. Он не предатель, а просто... Скоро сам поймешь, кто. Кстати о птичках – нужно побыстрее очистить дачу от кровососов. Всего их было пятнадцать, главарь пойман, пятерых мы с Кириллом грохнули... Значит, остается девять вооруженных особей.
– Не хило, – поджал губы Корень. – Заколебемся с ними.
– Ты присядь, отдохни, – посоветовал я и поманил рукой Кирилла. – Подсоби, сержант.
Вдвоем мы оперативно вытряхнули кровососовского начальника из одежды и привязали к тем самым полкам, с которых недавно сняли Владислава. По некоторым признакам я понял, что рыжий давно пришел в сознание, однако из чувства самосохранения продолжает притворяться бездыханным.
– Хватит косить[33], – гаркнул Старостин.
Вислобрюхий не ответил, по-прежнему изображая глубокий обморок. Я поднял с пола электрошоковую дубинку, осмотрел со всех сторон и вполголоса спросил Кирилла:
– Куда для начала пустим ток?
– В яйца, – ухмыльнулся Старостин.
– Заметано, – согласился я. – Приступаем к процедурам.
– Не надо, – истошно взвизгнул Сергей, открывая глаза.
– Воскрешение из мертвых, – злорадно расхохотался Владислав. – Ты, Виктор, натуральный кудесник. Но все же прижги падлу. Сделай одолжение.
Я коснулся электродами обнаженного живота Сергея. Послышался жуткий вой, распятое на стене дряблое тело задергалось в судорогах.
– Работает, – удовлетворенно пробормотал я.
– Не мучайте! Умоляю! – захлебываясь слезами и соплями, заголосил рыжий кровосос. – Исполню все, что пожелаете.
– Да неужели? – Я притворился, будто собираюсь дотронуться электродами до мошонки Сергея. Тот немедленно обмочился со страху.
«Фрукт созрел, – подумал я. – До чего ж эти бесовские холуи жалкие, мерзкие, трусливые. Одно слово – гнилье».
– Ты сделаешь следующее, – вслух произнес я. – С интервалами в десять минут вызовешь по рации сперва четверых козлов, контролирующих окна первого этажа, затем двоих, держащих под прицелом черный ход, плюс с центрального, и в завершение пригласишь на аудиенцию снайпера, засевшего в мансарде. Об остальных не беспокойся. Они уже далеко. Если заартачишься – займемся тобой по-настоящему. Причем пытать тебя будет лицо заинтересованное. – Я указал на зловеще усмехающегося Корнева.
– Не надо пытать! Я согласен, – тоненьким голоском евнуха пропищал Сергей.
Я устало зевнул и протер ладонью слезящиеся глаза. Сказывалась накопленная усталость. Ноги налились свинцом. Тело отяжелело. Безумно хотелось лечь на бетонный пол и не вставать часов двадцать или лучше двадцать пять.
– Солист согласен. Начинаем спектакль, – усилием воли взяв себя в руки, твердо сказал я. – Кирилл, будь добр, подготовь соответствующее освещение.
С ходу уловив мою идею, Старостин потушил в гараже свет и направил на ведущую в жилые помещения лестницу зажженные фары одной из машин. Дальше все пошло как по маслу. Владислав держал рацию, Сергей вызывал своих подчиненных в гараж, ссылаясь на внезапно изменившиеся обстоятельства, я расстреливал из автомата с глушителем появляющихся на ярко освещенной лестнице кровососов, словно мишени в тире, а Кирилл сноровисто оттаскивал в темноту трупы, освобождая дорогу следующим. Заминочка вышла лишь со снайпером, засевшим в мансарде. Он упорно не реагировал на настойчивые радиопризывы Сергея. То ли рация у него испортилась, то ли заподозрил неладное.
– Н-ничего н-не п-поним-маю, – заикаясь, пролепетал Сергей, в пятый раз приказав явиться последнему оставшемуся в живых кровососу и не получив ответа.
– Прискорбно, детка. Ты не оправдываешь возложенных на тебя надежд, – нахмурился я, по опыту последней войны отлично зная, сколько бед способен натворить один-единственный ублюдок с «СВД», затаившийся в укромном местечке, и со зла добавил: – Придется наказать!
