Он снова улыбнулся, его глаза загорелись, как бывало прежде, но потом он снова принял серьезный вид. Я улыбнулась в ответ. О да! Мне ли не знать, как там темно! Те ночи на Пойнте, возле озера. Ночи, проведенные с Карлтоном, когда нас легко могли арестовать за незаконный переход границы. Правда, была «страховка» в виде папаши плюс юношеская самонадеянность.
Он продолжал говорить, его большие руки теребили бумажную салфетку:
— Они буквально наткнулись на них сразу за корпусами. Два оленьих тела…
— У тебя есть предположения, кто это сделал?
Я ждала ответа. В его распоряжении нет фактов, указывающих на то, что оленей обезглавили не люди, а другие существа. Мои предположения были самыми обычными…
— Да нет. Кто угодно мог пробраться к Пойнту. Я не знаю, видела ли ты ранчо после реконструкции. Многие из них теперь огорожены, некоторые превращены в теннисные корты, но не полностью, а лишь со стороны озера. Видимо, так удобнее… Пока я придерживаюсь версии, что это браконьеры — идиоты, у которых денег больше, чем мозгов, и которые пытались избежать покупки лицензии. Может, приехали на сезон. Но даже в этом случае я не могу понять, почему именно эти олени. Данный вид вообще не очень подходит для охотничьих трофеев, но эти к тому же были очень молоды: мяса маловато, в качестве украшения тоже не годятся.
Молодой олень — неплохой выбор для охотника, преследующего добычу на своих двоих. Ему нужно не мясо и не трофеи, а адреналин, возбуждение, радость преследования — перед тем, как настигнуть и убить. Маленькие животные, которых нетрудно поймать, идя по следу в ярком свете полной Луны… Я никогда не видела в своих снах хищников, не встречала их и наяву. Или подсознание не выпускало подобные воспоминания на свет божий? Есть что-то, чего я не знаю…
Карлтон снова заговорил. Его глаза были полузакрыты, будто история истощила силы.
— Кейра, там есть еще одно обстоятельство, от которого у меня сносит крышу и тошнит.
Я напрягла все свое внимание, мысленно возведя между нами психологический барьер, и положила свою руку на его. Энергия горячего тела разливалась по моей руке, пока я старалась ни о чем не думать. От многих людей исходило нечто вроде легкого шума, но беспокойство Карлтона увеличило мою собственную чувствительность. Я будто всей кожей ощущала исходящие от него потоки энергии с легким жужжанием высоковольтных проводов…
Он огляделся, словно опасаясь, что за нами следят. Большинство столиков уже были свободны — время позднее. В пределах слышимости — никого. И все же он понизил голос до шепота; так, что даже я с трудом различала слова.
— Когда я говорил про трофеи, имел в виду следующее: их не освежевали, но фрагменты тел валялись вокруг, а головы были оторваны.
Он замолчал на мгновение, затем продолжил:
— Бессмысленно, жестоко, из ряда вон… Я не хочу думать об этом, но мне сдается, браконьеры тут ни при чем.
Он опустил голову и, не глядя в мою сторону, зашептал:
— Вдруг в наших краях появилась какая-то сатанинская секта?
Я подалась назад.
— Чушь собачья, Карлтон! Это несерьезно.
Скрывать эмоции — дело хорошее, но контролировать себя, когда он рядом, и мы касаемся друг друга… Что он имел в виду, заменив версию «браконьеров» на «сатанистов»? Я пыталась дышать ровнее, но необъяснимая паника нарастала. Чушь собачья! Многочисленные истории, слышанные в детстве, пронеслись в моем сознании. Преследования, погони, образ Врага… Мы, конечно, не были сатанистами, но нас вполне можно было принять за секту или даже хуже.
— Карлтон! Ты в это веришь?
Что касается общественности, то народ наш жил исключительно слухами и суевериями. По мне, все замечательно: я не хочу заполучить ярлык. Покорнейше благодарю! Жаль только, подражатели и романтики рассказывали о нас самые нелепые истории, и этого было достаточно, чтобы в людских умах зародились сомнения. Поэтому мне так трудно сохранять спокойствие. Я морально не готова к новой волне инквизиции. Торквемада, возможно, был прав: мы все — еретики. Однако мне не хочется гореть ни в каком аутодафе. Даже символически.
— Я, конечно, не верю во всю эту хрень, Кейра, — сказал Карлтон. — Но что, если какая-то группа людей и впрямь вляпалась в культ вуду или сантерия и всякое прочее? Рио-Секо, конечно, маленький городок, но дерьма здесь и так хватает. Ты же знаешь, как много у нас приезжих. Может, среди них есть такие, у кого в ходу жертвоприношения. Не поверишь, я наблюдал обряды мерзкого культа вейрду не где-нибудь, а в Сан-Антонио!
