Доктор Келлер оказался пожилым господином, за шестьдесят. Он без лишних слов выписал мне рецепт, прочитав при этом маленькую лекцию о вреде беспорядочных связей. На это я ему сказала, что помолвлена, скоро выйду замуж, а он ответил, что рад это слышать, и пожелал мне всяческих благ. Я сказала ему, что месячные у меня начались шестого, и он порекомендовал мне принять первую таблетку одиннадцатого, после чего принимать их дальше, пока у меня не кончатся все двадцать восемь штук. Потом через несколько дней у меня придут следующие месячные. Затем мне надо отсчитать пять дней, начиная с того дня, когда начались месячные, после чего снова принимать по таблетке каждый день. Вроде все очень просто.
Четверг, 14 августа
Я и не подозревала, что Энди такой ревнивец. Сегодня я ждала его после работы минут десять, потом он объяснил, что попал в пробку. Пока он не подъехал, я болтала с мистером Армстронгом, начальником счетного отдела. Он очень милый человек, но на самом деле годится мне в отцы. Правда-правда. Ему минимум тридцать лет, он женат, у него маленькая дочка. Одним словом, мы стояли, трепались, убивали время, и тут подъезжает Энди. Я попрощалась с мистером Армстронгом, кстати, я даже не знаю, как его зовут по имени, села в машину, и Энди первым же делом осведомился, с кем это я разговаривала. Я ответила, что это сотрудник треста, начальник счетного отдела, мистер Армстронг. Тут Энди захотелось узнать, о чем это мы с ним разговаривали. Я говорю: ни о чем, я просто стояла на тротуаре, мистер Армстронг меня увидел, подошел ко мне, и мы начали болтать – вот, собственно, и все. Но Энди уперся: нет, мол, я хочу знать, о чем вы разговаривали. Я ему: «Да зачем тебе? Ты что, ревнуешь?» А он сказал, что если я закручу роман с другим, то он меня убьет.
Похоже, он говорил серьезно.
Суббота, 16 августа
Сегодня Энди поделился со мной своими планами.
Днем никого не было дома – все ушли на пляж: и дядя Фрэнк, и тетя Лилиан, и Патриция. Я сказала, что мне нужно пройтись по магазинам и прикупить одежды на осень, а Энди соврал, что у него свидание. Так мы остались дома одни. Наконец-то мы позанимались любовью с Энди в его постели. Теперь я принимаю таблетки и чувствую себя отлично. Энди говорит, что теперь из-за них я в постели буквально зверею. Не знаю, что он хочет этим сказать. Может, он и прав. Просто теперь мне не о чем беспокоиться.
Планы у Энди дурацкие.
Он решил, что не пойдет осенью в колледж. И это после того, как его туда приняли. Вместо этого он собирается устроиться на полную ставку в ресторанчик, в котором сейчас работает. Причем кем! Официантом! Он говорит, что сможет там прилично зарабатывать, и если сложить наши зарплаты, то мы будем очень неплохо жить. Короче говоря, он хочет как можно быстрей на мне жениться, поставить крест на колледже, переехать со мной в отдельную квартиру – ну и так далее. Я ему сказала, что мать придет от его планов в восторг. Сыночек женится на двоюродной сестре и ради этого отказывается от высшего образования. Есть чему обрадоваться! Энди ответил, что ему плевать на мнение матери, но я ему сказала, что мне все нужно хорошенько обдумать. А он такой спрашивает: «Зачем? Чего тут думать? Мы ведь любим друг друга, разве нет?» Я ему сказала, что очень его люблю, но забирать документы из колледжа, даже не начав там учиться, – глупо. Кроме того, мне всего семнадцать, а значит, я несовершеннолетняя. Восемнадцать мне исполнится только в марте. Его мать является моим опекуном, и, пока я несовершеннолетняя, она решает – разрешить мне вступить в брак или нет. Ясное дело, она никогда не согласится. Энди сказал, что тогда мы сбежим. А я такая: «Энди, я подумаю. Договорились?» Затем мы занимались любовью, пока они не пришли.
Когда мы занимаемся любовью, я и вправду зверею.
Понедельник, 18 августа
Когда я сегодня шла на обед, меня остановил мистер Армстронг и спросил, кто меня постоянно встречает после работы. Мой парень? Я ответила: нет, мой двоюродный брат. И это правда. Однако он мой парень – и это тоже правда. Энди мой парень. Мистер Армстронг спросил, куда я иду, я ответила, что обедать, а он такой: «Ну, конечно! Вот я дурень – нашел чего спрашивать. Куда еще вы можете идти в половине первого?» И тут он спрашивает, можно ли ему со мной немножко пройтись. Я ему: «Конечно, мистер Армстронг, отчего бы и нет?» И тут он попросил называть его по имени – Джеком. Оказывается, его зовут Джек. Он пожаловался, что ему изрядно достается из-за того, что его зовут Джек Армстронг, но я не поняла, что он имеет в виду. Тогда он объяснил, что когда-то давно, еще в тридцатые годы, была радиопередача, главным героем которой был Джек Армстронг – стопроцентный американский паренек. Он сказал, что я еще тогда не родилась. Тогда я сказала, что и его в те времена, скорее всего, еще не было на свете. Он рассмеялся и сказал, что, действительно, сам он этой передачи не помнит – о ней ему рассказали его родители. Он сказал, что ему двадцать шесть, что меня очень удивило. Если честно, выглядит он значительно старше. Одним словом, мы расстались возле закусочной. Я пошла покупать бутерброд и больше его сегодня не видела. Он и впрямь выглядит значительно старше двадцати шести.
