– Мне двадцать четыре. А Мюриэль было всего семнадцать. Так что мы о личных делах практически не упоминали.
– Своих молодых людей когда-нибудь обсуждали?
– Нет. – Хейди решительно покачала головой. – Иногда у нас в разговоре проскакивало, мол, тот парень из нашего треста вполне себе ничего, а этот – так себе, но мы никогда не говорили о своих молодых людях.
– То есть Мюриэль находила кого-то из своих коллег привлекательным?
– Естественно!
– О ком конкретно шла речь? – навострил уши Карелла.
– Да я уже и не вспомню. Но на парней она поглядывала, они ей нравились. По крайней мере, вначале.
– Что вы имеете в виду? – не понял Стив.
– Ну, когда она устроилась к нам на работу.
– И когда это было?
– Она попала к нам в феврале, – промолвила Хейди. – И в то время она… даже не знаю как сказать… Засматривалась на парней… А потом словно как отрезало. У нее просто пропал к ним интерес – и все. Думаю, у нее появился молодой человек.
– Она когда-нибудь о нем упоминала?
– Нет, никогда.
– С чего в таком случае вы взяли, что он у нее вообще был?
– Понимаете, раньше ребята время от времени останавливались у ее стола, чтобы переброситься с ней парой словечек, – сами понимаете, Мюриэль была очень привлекательной девушкой, темные волосы, обворожительные карие глаза, да и фигурка что надо… Вот ребята и болтали с ней… Ну, флиртовали, заигрывали. Сначала она это очень даже поощряла, а потом ее отношение к ним изменилось. Она больше не обращала на них особого внимания.
– И когда это произошло? – подался вперед Карелла. – Когда у нее пропал интерес к молодым людям?
– Даже не знаю. Вроде где-то в апреле. Да, точно, еще до Пасхи.
– То есть уже до Пасхи она перестала обращать внимание на парней? – уточнил Стив.
– Ага. Не могу сказать, что она стала с ними холодна как лед. Нет-нет. Но интерес к ним исчез.
– И вы считаете, это произошло потому, что у нее появился парень?
– Да, – кивнула Хейди, – именно так я и считаю. Но это мое личное мнение. Я уже сказала, что Мюриэль никогда не упоминала о своем молодом человеке. Я просто сложила два плюс два – вот, собственно, и все.
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, – девушка замялась, – мне немного неловко об этом говорить.
– Представьте, что я священник, а вы у меня на исповеди, – предложил детектив и улыбнулся.
– Я иудейка, – улыбнулась в ответ Хейди. – Впрочем, даже если бы передо мной и впрямь сидел священник, мне все равно было бы неловко.
– И все же давайте попробуем об этом поговорить.
– Ладно… Дело было в августе, – когда конкретно, я уже и не вспомню, но точно в начале месяца. Мюриэль подошла к моему столу, долго ходила вокруг да около и наконец спросила, есть ли у меня на примете хороший гинеколог. Не знаю, много ли вам это скажет, – пожала плечами девушка, – но лично мне это говорит о многом.
– И о чем же это вам говорит? – поинтересовался Стив.
– Судите сами. Девушке семнадцать лет, так? Она живет с теткой, так? И вот у девушки возникает проблема, требующая помощи гинеколога. Так почему же она обращается за советом ко мне, чужому человеку, а не к родной тете? Вот я и решила, что вариантов два: либо она не хочет залететь, либо уже беременна. Понимаете, к чему я клоню?
– Думаю, да.
– Могу сказать вам прямым текстом, – промолвила Хейди, – но только мне неловко.
– Она объяснила, зачем ей понадобился хороший гинеколог?
– Мюриэль сказала, что у нее началось нечто вроде зуда в… господи боже! – всплеснула девушка руками. – Вы ведь всего-навсего полицейский! Я не должна говорить с вами о таких вещах.
– Мюриэль убили, – тихо промолвил Карелла.
Хейди посмотрела полицейскому прямо в глаза, кивнула и спокойным, деловым тоном заговорила:
– Если мне не изменяет память, она жаловалась на зуд во влагалище. Или на выделения. Не припоминаю. Я дала ей контактные данные моего гинеколога и между делом упомянула, что он мне ставил мой первый противозачаточный колпачок. Я не лезла к ней с расспросами, зачем ей врач, но тогда мне подумалось, что, если упомяну о противозачаточных средствах, ей будет проще. Еще я ей сказала, что, если ей нужны таблетки, мой гинеколог может ей и о них рассказать. Поймите простую вещь – девушке всего семнадцать, она еще сущий ребенок, и вдруг ей понадобился гинеколог до такой степени, что она готова идти на прием к совершенно незнакомому врачу. Лично я решила, что она беременна. Знаете почему? Мне ни к чему вам это говорить, вы ведь детектив и наверняка догадались уже сами. Она спросила, есть ли у меня на примете хороший гинеколог. Хороший! Понимаете?
