— Покажи мне, кто или что представляет наибольшую опасность для миропорядка, — твердо приказала она.
Шарик стал наполняться дрожащим туманом. Сначала цвета были расплывчатыми, похожими на перламутр морских раковин, потом стали ярче: в центре шарика образовалось розовое пятнышко, превратившееся затем в красное, малиновое и, наконец, ярко-бордовое. Потом этот яркий огонек разделился на три части, и картина прояснилась. Она отчетливо увидела цветок с тремя лепестками — Кровавый Триллиум; подобные цветы никогда не росли на земле, освещаемой Тремя Лунами. Образ высвечивался всего одно мгновение, после чего шарик померк.
Харамис похолодела.
— Мы трое? — прошептала она. — Мы более опасны, чем он? Как понимать то, что ты показал мне?
Серебряный шарик отражал отблески огня, пылающего в камине, а капелька воска в форме Черного Трил-лиума опять слабо замерцала. Талисман ответил:
Вопрос неуместен.
Нет, нет! — воскликнула Харамис. — Ты не обманешь меня, как обманывал уже много раз в прошлом! Я приказываю тебе сказать, от кого исходит угроза миру — от нас или от Орогастуса?
Вопрос неуместен.
Черт тебя побери! Говори же!
Вопрос неуместен.
В оконные рамы застучал ледяной град, снаружи бушевала буря, а в камине с оглушительным треском лопнуло горящее полено: во все стороны с шипением посыпались искры. Шар-Трилистник не выказывал признаков жизни; казалось, он издевается над ней, напоминая, что она слишком мало знает о принципе его действия, несмотря на упорное обучение.
Харамис почувствовала, как задрожали руки: то ли от гнева, то ли от страха. Постаравшись унять дрожь, она снова обратилась к талисману:
— Покажи мне хотя бы, жив Орогастус или нет. Серебряный шар опять подернулся перламутровым туманом, поплыли, сменяя друг друга, неясные разноцветные разводы, пытаясь сложиться в картинку. Но человеческое лицо так и не сформировалось. А еще через минуту Трилистник померк.
Ну вот. Этого и следовало ожидать. Если он жив, то конечно же своими чарами защитил себя от чужих глаз. Правда, есть еще один способ увидеть его… но сначала — последний вопрос талисману:
— Скажи, что за предмет взял из Кимилона Портоланус во время второго путешествия с дороком Шики?
На этот раз картинка получилась отчетливая: возникло изображение сундука, соответствующего описанию Шики. Сундук был открыт, на дне виднелись сделанные из металла ячейки, а в одном из углов — квадратное углубление, в котором было сложено несколько драгоценных камней. Харамис с удивлением разглядывала сундук. Вдруг талисман подал голос:
Сундук этот разрывает узы и создает новые.
Разрывает узы? Какие узы?
Такие, какие связывают меня с тобой.
О, Триединое Божество! Неужели ты хочешь сказать, что он может отнять три талисмана Скипетра Власти у меня и моих сестер и лередать всю власть Портоланусу?
— Да. Для этого надо всего лишь поместить талисманы в сундук и по очереди коснуться пальцем этих драгоценных камней.
Охваченная страхом, с невыразимой тяжестью на сердце Харамис отправилась к себе в комнату за мехами и теплой одеждой — она должна была подготовиться к посещению пещеры Черного Льда. Перед тем как наведаться туда, Орогастус всегда надевал особые одежды и для нее приготовил такие же, считая ритуал переодевания обязательным, чтобы задобрить своих мрачных богов. А ведь это было соэсем не нужно. Он так и не понял, откуда черпается могущество, ошибочно принимая древние науки за колдовство, верил только в магию. Пренебрегал уроками своего гениального учителя Бон-дануса.
— Клянусь Цветком, я так счастлива, что он ничему у него не научился, — сказала себе самой Харамис. — Если бы он овладел истинной магией, он бы нас одолел.
Закутавшись в теплые одежды, она спустилась на нижний этаж башни, к длинному тоннелю, который вел в глубокое подземелье у подножия горы Бром. Прорубленный в скалистой породе ход освещался теми же волшебными светильниками, что и большинство помещений самой башни: они давали свет, но не грели. Укутавшись в меха поплотнее, она поспешно пошла по тоннелю. Изо рта вырывались облачка пара. Долгие годы она не приходила сюда, чтобы не нарушать своего покоя. И вовсе не потому, что здесь царила атмосфера черной магии, а из-за того, что тоннель будил воспоминания о нем.
