Блестящие глаза медленно закрылись. Портоланус долго стоял возле ее постели, глядя сверху вниз на больную королеву, одной рукой сжимая жезл, а другой теребя спрятанный в складках одежды старенький медальон в форме звезды. В конце концов, он сокрушенно покачал головой и вышел. Сначала он дотронулся до бесчувственной докторши, потом — до пиратов. Они застонали и стали медленно приходить в себя.
Из любого тупикового положения можно найти выход. Но действовать надо не через королеву Ганондри, а через другого человека, и он спешил с ним увидеться.
Под серым небом, с которого наконец-то перестал литься дождь, Портоланус потащился по качающейся палубе, хватаясь за поручни, чтобы не потерять равновесие и не быть смытым за борт. Волны, бьющиеся о корабль, обдавали его фонтанами брызг. Паруса гигантской триремы были надуты, она мчалась вперед подобно какому-то огромному зверю, пожирая милю за милей, словно старалась нагнать несчастную жертву. При таком яростном ветре она не нуждалась в галерных рабах. К тому же большинство из них были выведены из строя морской болезнью, так же как и пассажиры, как Желтый и Фиолетовый Голоса. Болезнь этих последних была досадной помехой для Портолануса: они накачивали его энергией, и с их помощью он смог бы наблюдать на огромном расстоянии за преследующими его вражескими кораблями. А без них волшебнику оставалось лишь просматривать морские воды, используя маленький аппарат Исчезнувших. Это было замечательное приспособление, оно показывало положение кораблей и береговой линии до самого горизонта, отлично работая и ночью, и при свете дня. Но оно не способно было, подобно Волшебному Глазу, видеть дальше и ниже горизонта.
Не в первый раз уже Портоланус задумался об уменьшении силы вызванного им урагана. У них хватит времени опередить Анигель и первыми войти в зону штиля, чтобы потом совершить последний рывок в погоне за талисманом.
Добравшись до рубки, Портоланус потянул на себя дверь и протиснулся внутрь, проклиная дурную погоду. Адмирал Джерот, стоявший позади рулевого, кинул на колдуна короткий неприязненный взгляд. Но двое других офицеров-пиратов поспешили предложить важному гостю стул возле штурманского столика. Они протянули ему полотенце, чтобы вытереть морскую воду, струившуюся по его лицу и волосам, и сухой теплый плащ. Как ни странно, в рубке присутствовал юный король Ледавардис: он стоял в стороне и смотрел на вымокшего насквозь колдуна с тревогой и восхищением.
— Вам не следовало подвергать себя опасности, выходя на палубу, великий господин! — сказал один из офицеров.
Портоланус, жеманничая, отмахнулся от него.
— Это было совершенно необходимо, так как я принес адмиралу срочное сообщение, полученное из уст самой королевы Ганондри. Прошу оставить нас на время одних. — Он повернул голову и одарил юношу-короля сладкой улыбкой. — Это и вас касается, ваше величество.
— Но только не рулевого! — фыркнул Джерот. У него были белоснежные волосы и борода, обветренное грубое лицо, коричневое, как старый сапог. Он был высок и костляв, говорили, он страдает какой-то неизлечимой болезнью. Но своими людьми он руководил с железной властностью, и даже королева Ганондри разговаривала с ним уважительно.
Когда колдун ответил на,возражение адмирала, тон его был мягок, но настойчив.
— Нет, рулевой тоже должен выйти. Ведь вы в состоянии управлять своим собственным кораблем, благородный адмирал.
— Конечно, в состоянии, Хозяин Тузамена, — сказал Джсрот сквозь зубы. Он приказал остальным выйти и, встав спиной к колдуну, взялся за штурвал. — А теперь, что это за байки насчет послания от великой королевы? Она не доверяет подозрительным иностранцам.
Портоланус добродушно рассмеялся.
— И все-таки вас, кажется, интересует, что хочет сказать вам наедине этот подозрительный иностранец.
— Ну что ж, говорите и уходите.
— Не надо быть таким резким, адмирал. Я присматривался к вам. Вы человек сильный и умный, вы разумнее многих пиратов на корабле. Эти качества должны быть вознаграждены, и мне хотелось бы поделиться с вами кое-какими мыслями, а возможно, и обсудить кое-какие дела, одинаково важные и для меня, и для вас.
