Он посмотрел сквозь меня. Это длилось одно мгновение или чуть больше. Затем медленно притянул меня к себе и прошипел в лицо:
– Только потому, что посланец, ты останешься жив.
Теперь он говорил немного спокойнее.
Я поймал взгляд мальчика-слуги. Тот слегка повел плечами. Его жест я воспринял, как то, что он пожал плечами.
– Я передам ваши слова Англии, – громко заявил я, будто произнес слова из «Сна в летнюю ночь».
Мы с да Куньей торжественно пожали друг другу руки, словно один из нас собирался вступить в капсулу космического корабля. Он сказал:
– Можете вы показать мне послание вашего офиса в Лондоне?
– По поводу молекулярного восстановления частиц воды. Боюсь, что нет, я ведь не принес его с собой.
– Допустим, – кивнул он. – А как звучала последняя фраза?
– Я помню ее. Она звучала так: «Работа профессора Кнобеля представляет жизненный интерес для положения свободного мира в Арктике».
– Когда вы достигнете моего возраста, такая пища для собственного "я" иногда означает для человека очень много, – растроганно произнес да Кунья.
– Я понимаю, – сказал я. Но это было некоторым преуменьшением.
– Великолепно! – воскликнул Осси. – Просто восхитительно!
И это было правдой. Пончики с джемом в буфете на железнодорожной станции Марракеша – лучшие из тех, которые мне когда-либо приходилось пробовать.
– Достал? – спросил я.
– Да, – улыбнулся Осси и положил брезентовый пакет на стол.
– Все прошло как во сне. Точно, как ты сказал. Слабенький. Людей, которые делают такие паршивые сейфы, следует просто сажать.
– Ты отправил сообщение?
– Я передал: «Первая фаза завершена. Приступаем ко второй. Точка. Устранение Бейкера». Они прислали подтверждение. – Осси снова расплылся в улыбке. – Ты думаешь, когда они перехватят сообщение, то решат, что Бейкер – это Бей?
– Если только он не еще больший остолоп, чем я думаю. Я использовал простой код, одинарный. Не представлял, как сделать, чтобы ему совсем облегчить задачу.
Осси снова хихикнул. Он беспричинно невзлюбил Бея, и ему нравилось, что тот начнет прятаться от несуществующего убийцы.
– А как прошло у тебя? – спросил Осси. – Ты посматриваешь на часы. За тобой следили, нет?
– Нет. Поезд должен прийти через пять минут, – сказал я. Было два пятьдесят пять дня.
– От того, что ты будешь смотреть на часы, он быстрее не придет. Расскажи мне о своем разговоре со старым мошенником. И съешь пончик. Ты уверен, что за тобой не следили?
– За мной никто не следил.
Я взял еще один пончик и рассказал Осси о разговоре с да Куньей.
– Не может быть! – несколько раз перебивал меня он.
– Если ты будешь говорить «не может быть» каждый раз, когда я рассказываю что-то неправдоподобное, лучше иди и прополощи горло или оставайся с больным.
– Ты самый лучший лгун, какого я только знаю! – воскликнул Осси с восхищением. – Значит, старый негодяй действительно связан с английскими фашистами?
– С английскими фашистами, с французскими фашистами, с бельгийскими и даже с германскими.
– Значит, у немцев они тоже есть, – задумчиво произнес Осси, будто он не рылся последние четверть века своими, похожими на свиные сосиски, пальцами в секретных документах.
– Ты здорово придумал историю с посланием из Лондона. Мне очень понравилось. А что на самом деле написали из Лондона?
Я дал ему телеграмму от Доулиша.
«Кнобель тчк нацист тчк мистификатор тчк открытия по замерзанию воды невосстановимы тчк повторяю: невосстановимы и совершенно не заслуживают доверия повторяю: совершенно тчк Доулиш».
Длинный зеленый современный поезд вполз на станцию. Я помог Осси погрузить наш багаж.
Человек с лицом как наполовину съеденная плитка шоколада «Аэро» потребовал денег за то, чтобы показать нам места в почти пустом вагоне. В ответ на мой отказ он научил меня нескольким новым арабским глаголам. Поезд вышел с уютной маленькой станции Марракеш.
– Вот бы мне хотелось взглянуть на лицо этого Бея, – усмехнулся Осси.
– Вот чего я как раз стараюсь избежать, – остудил его я, открывая брезентовую сумку. Мы оба посмотрели на маленький радиоприемник, с помощью которого можно связываться с прибором на морском дне.
