Зазвонил телефон.
– Перезвоните, я занят, – отрезал Кевин и немедленно положил трубку. Он обратился к карточке.
– Ты понял, что означает «давление»?
– Ну, я не специалист, но мне кажется, что там перечислены человеческие слабости, такие, как пристрастие к спиртному, женщинам или стремление попасть в центральный комитет партии тори.
– Правильно, – сказал Кевин.
– Я знаю, например, что «Мх» относятся к сексу.
– Осложнения, связанные с женщинами, – поправил Кевин.
– Как это элегантно выражено, – заметил я.
– Но все же, если ты работаешь у нас, наводит на циничные предположения. – Кевин улыбнулся при этой мысли.
Я прочел дальше на карточке «Гх».
– Осложнения, связанные с последствиями незаконных действий, – ответил Кевин, как выстрелил.
– Означает ли это, что он привлекался в этой связи к судебной ответственности? – спросил я.
– Боже мой, нет! – воскликнул удивленно Кевин. – Он никогда не привлекался к суду. Нет, если речь шла бы о чем-то, что стало известно метам[24], карточка выглядела бы совершенно иначе. Это бы была карточка с буквой "Ю".
– Не надо подробностей, – успокоил его я. – А что означает «Ух»?
– Подкуп государственных служащих, – объяснил Кевин.
– Снова не привлекался?
– Нет. Я же сказал. Тогда на карточке была бы буква "Ю", если это стало бы достоянием гласности. Если бы ему предъявили обвинение в даче взятки государственному чиновнику, стояла бы пометка «Ую».
– А «Рх» что значит? – спросил я.
– Нелегальная торговля, – сказал Кевин.
Теперь я начал понимать систему и нашел нужный мне пункт.
После того как Джин показала мне замечания по плану Страттона и я бросил их в корзину для ненужных бумаг, разорвав предварительно на мелкие клочки, которые упали, как хлопья снега, после того как мы снова просмотрели отчет и она отпечатала его, я вернулся к мыслям о Смите. Два вопроса, связанные с ним, оставались все еще неясными. Я позвонил Кевину, немного помялся и сказал:
– Дело, которое мы обсуждали утром...
– Да, – отозвался Кевин.
– Военная служба? – спросил я.
– А, – закряхтело в трубке, – его мамаша поступила очень здорово. Он был слишком молод для первого призыва и слишком стар для второго.
– О'кей. Второй вопрос: почему его карточка оказалась так быстро на твоем столе?
– Очень просто, старик, – ответил Кевин. – В это утро он посылал за твоей!
– Это здорово! – воскликнул я и услышал, как Кевин, кладя трубку, хихикнул. Он мог просто обманывать меня, подумал я. В хранилище этих досье не было карточек ни на одного сотрудника нашей конторы. Но я не смеялся.
Глава 38Лик римского императора
Дворецкий провел меня по длинным, застеленным мягким покрытием коридорам. Люди в красных мантиях и тугих лосинах спокойно взирали с потемневших полотен в покрытых лаком рамах.
Мистер Смит сидел за огромным столом, отполированным, как сапог гвардейца.
Изящные часы XVIII века с хрупкими вставками маркетри нарушали тишину, и огонь, игравший в старинном камине, пробегал розовыми пальцами по лепному потолку.
Тень от большой лампы на столе Смита падала на кипы бумаг и подшивки газет. Виднелась только его макушка. Он не дал мне возможности испытать неловкость от того, что я врываюсь в его частную жизнь. Дворецкий указал мне на гостеприимное кресло стиля «Шератон».
Смит пробежал пальцами по открытой кожаной папке и нацарапал что-то золотым пером на полях одной из машинописных страниц. Он перевернул станицу, ногтем загнул ее и закрыл папку.
– Курите. – В его голосе не возникло и следа тревоги.
Он подтолкнул прямо через стол тыльной стороной руки большую коробку, надел на свою ручку колпачок и засунул ее в карман жилета взял смятую сигарету, сунул ее в рот, поправил, не выпуская из руки, а потом выбросил в пепельницу со сдержанным раздражением, стряхнув высыпавшиеся из разорванной бумаги табачные крошки своими длинными розовыми ногтями, и смахнул пепел со своего жилета.
– Вы хотели меня видеть? – спросил он.
Я извлек смятую голубую пачку сигарет «Голуаз», прикурил одну из них спичкой «Сван» и подтолкнул сгоревшую спичку к пепельнице, позволив траектории ее полета пройти над бумагами Смита. Он аккуратно поднял спичку и бросил в пепельницу. Я затянулся крепким табаком.
