Все трассеры, что я днём ранее видел вылетающими из вражеского лагеря, были красными. Я начинал думать, что история о том, что противник использует зелёные трассеры, оказалась очередной легендой джунглей. За время службы я видел сто миллиардов трассеров, выпущенных в обоих направлениях, и ни разу не увидел зелёного.
Закончив пополнение запасов, нам пришлось вынести очередную порцию выходок лейтенанта Джадсона. Он расположился посреди близлежащей дороги, ковырялся в зубах бумажной спичкой и время от времени поглядывал на небо словно фермер, прикидывающий, принесут ли тучи на горизонте дождь. Мысленно он был не с нами, и регулярно поглядывал на часы, не желая пропустить финал чемпионата по боксу в тяжёлом весе, который Радио Вооружённых сил должно было транслировать в прямом эфире из Нью-Йорка.
По-видимому, его королевское высочество намеревалось прохаживаться по дороге, слушая свой транзистор, пока по полвзвода на каждой стороне дороги обеспечивали ему безопасность. Нам приходилось делать это пробивая себе путь самые гнусные заросли, какие только можно себе представить, всего в нескольких метрах от дороги.
Что за идиотизм! Любой солдат и даже его мама знали, что неразумно двигаться вдоль дорог или троп, если вы не хотите влезть в неприятности. Трудно было поверить, что Джадсон подвергает людей риску просто ради того, чтобы послушать спортивную трансляцию. Мы были поражены. Всё, что мы могли — покачивать головок в знак презрения и молить Небеса о скором нокауте.
В седьмом раунде Кассиус Клей серией джебов лишил Зору Фолли сознания80, и тем самым изменил судьбу пехотного патруля на другой стороне мира. Большая часть белых болельщиков по-прежнему называла его Кассиус Клей, а не Мохаммед Али. Прослушав послематчевые комментарии, лейтенант засунул радио в карман, и мы отошли от дороги и двинулись в другом направлении. Джадсон меня так раздражал, что я даже не стал бы ссать ему в глаза, если бы они вдруг загорелись.
Мы шли по некогда плодородной, а сейчас заброшенной сельскохозяйственной местности, которую командование пожелало проверить. Целые акры выжженной земли проходили под нашими ногами, пока мы пересекали заброшенную по требованиям войны долину. Местность была такой пыльной и безлюдной, что не хватало только катящегося перекати-поля. Ручей посередине долины ещё мог похвастаться несколькими дюймами воды, которая поддерживала зелень вдоль его извилистого русла. Вчерашние воспоминания были ещё свежи, и мы двигались осторожно, следя за линией деревьев на другой стороне долины, а также за каждым попадающим в поле зрения кустиком, способным укрыть хотя бы лилипута.
По неизвестным мне причинам нам в тот день обеспечили артиллерийскую поддержку. Каждые несколько минут мы слышали глухой, как от грузовика с прицепом, грохот артиллерийского снаряда, который пролетал у нас над головой и разрывался в одной-двух сотнях метров впереди. Он шагали впереди нас таким образом весь день. Около полудня недолетевший снаряд упал вблизи нашей колонны, отправив во все стороны шквал осколков. Никого не задело. Мы все переглянулись и стали смотреть, как ветер рассеивает коричневое облако пыли.
Затем мы вновь сменили курс и двинулись к одному из краёв долины, где проходила дорога. Командование отправляло нас на ночь обратно в зону Рино, и нас поджидала небольшая флотилия грузовиков. Едва мы добрались до машин, как приземлился ещё один залётный снаряд. Осколки испещрили металлическую дверь и впились в деревянные борта ближайшего грузовика. Взрыв вызвал нервные смешки и язвительные комментарии.
Мы все слышали одну легенду джунглей насчёт того, что артиллеристы от скуки делают открывалкой дырки в банке из-под пайка, а затем присобачивают её на нос 105-мм снаряда. Якобы от этого снаряд в полёте визжит, словно ирландская ведьма-банши, извещая всякого на земле, что он сейчас умрёт. Теоретически, артиллеристы думали, что это очень весело. Эта забава также снижала точность выстрелов. Однако же, ни один из двух упавших поблизости от нас снарядов не звучал как-то необычно, как если бы их доработали перед запуском. Мы расценивали залетевшие к нам снаряды, как очередной случай, едва не закончившийся печально (когда нас пронесло), один из миллиона во Вьетнаме.