Смешок у привидения получился с грустинкой.
– Пусть даже так, Анастасиус Фохт, – ответил скелет, – однако вот чего ты никак не можешь понять. Ты бежишь от политики? Это невозможно! Она все равно вопьется в тебя, высосет кровь, и тогда ты тоже погибнешь, как это когда-то случилось со мной.
Скелет обратился в искрящееся облачко пара, еще какое-то мгновение сохранявшее прежнюю форму, потом и оно исчезло. Издали донеслись слабеющие раскаты хохота, эхом отзывавшиеся в мозгу Фохта. Словно молотом били, да так часто... Фохт с трудом осознал – это был вовсе не хохот. Над головой у него пикало переговорное устройство аудивизуальной корабельной связи. Регент рывком сел на ложе, несколько секунд непонимающе смотрел на мигающую сигнальную лампочку. Наконец окончательно придя в себя, нажал кнопку:
– Да?
Экран засветился, на нем появилось изображение послушника Ком-Стара. Тот покорно склонил голову.
– Регент, прошу простить меня, что пришлось оторвать вас от сна, но вы просили разбудить вас за два часа до входа в атмосферу. Время наступило, посадка через три часа.
Фохт кивнул:
– Свяжись с Сандерхерстом и передай, чтобы через тридцать минут после посадки все его сотрудники прибыли на совещание. Никаких отговорок. Единственная уважительная причина – отсутствие на месте.
Послушник заметно побледнел.
– Регент, я не могу исполнить ваше приказание.
Фохт некоторое время удивленно разглядывал его, потом низким, срывающимся от гнева голосом приказал:
– Объяснитесь!
– Пока вы отдыхали, от примаса поступила депеша первоочередной важности. Мы должны приземлиться в Хилтон-Хид, вам надлежит сделать короткий доклад о ситуации, возникшей в связи с последними событиями на фронте. Вас заслушает весь Высший круг.
– Тем не менее отправьте Сандерхерсту мой приказ. Мне необходимо как можно быстрее встретиться с ним.
Цвет лица послушника вернулся в первоначальное состояние.
– Простите, регент, но на послании стоит гриф, словно бы это воля самого Блейка.
Фохт почувствовал колотье в пальцах. Он напрягся, даже вздохнуть себе не позволил – послушник с экрана внимательно следил за ним.
«Возможно, в этом ты прав, Альдо, – подумал Фохт. – Как ни старайся, от политики не убежишь. Все равно никому больше не удастся втянуть меня в грязные шашни. Хватит! Глаза уже лишился... Не желаю больше приносить жертвы. И другим не позволю! Врага сладкими речами и увещеваниями не остановишь. На пулю надо отвечать пулей».
Штаб-квартира Волчьих Драгун
Аутрич, Маршрут Сарна
Федеративное Содружество
15 января 3051 года
– Кто ты такой? Я спрашиваю: кто ты такой?!
Виктор Ян Штайнер-Дэвион замер в кресле. Вопрос Романо Ляо обескуражил его. Тем более когда она начала кричать в главном зале Совета Волчьих Драгун. Совсем как исступленная кликуша... Сидящий впереди принца отец тоже оцепенел, мать невольно схватила его за руку. Между тем Романо никак не могла успокоиться.
– Во имя всех богов, земных и небесных, скажи: кто ты такой?! – Она обращалась к командиру Волчьих Драгун одновременно гневно и пренебрежительно.
– Я считал, госпожа канцлер, мое заявление было достаточно ясным, – ответил Джеймс Вульф и несколько неуклюже поклонился в сторону возвышения, которое занимало почти треть зала и где сидели почетные гости. Джеймс Вульф не производил впечатления богатыря, однако было в его фигуре, и особенно в лице, что-то веское, основательное, некая внутренняя сила, которая могла выплеснуться в любую минуту. Тогда врагу несдобровать. Вульф как раз и славился подобными вспышками – о нем как о воине и полководце ходили легенды. Сейчас глава наемников выглядел мрачным. Это впечатление усиливала черная униформа и в тон ей бархатистая короткая накидка. Если прибавить, что одно плечо его офицерского мундира было открыто и на нем кроваво посвечивал эполет в виде волчьей головы, то истошные вопли Романо воспринимались не иначе как реакция перепуганной истерички.
Обстановка в зале накалилась – в такие минуты разум всегда уступает чувствам. Вульф отлично понимал это и попытался успокоить аудиторию.
– Позвольте мне объяснить еще раз, – спокойным голосом начал он.
