— Завтра наступит день славы, судьбоносный день, и каждый из вас сыграет в нём немаловажную роль! Я прошу вас, друзья мои, чтобы сейчас вы подтвердили мою веру в вас, мои на вас надежды этой последней клятвой! — Он выставил вперёд кинжал, чтобы все смогли увидеть его. Пара стражей моргнули, но другой реакции не последовало. — Вито! Я предоставляю тебе честь стать первым! Покажи свою отвагу!
Не медля, усатый офицер сделал шаг и протянул свою руку. Не первый раз давал он своему командиру кровавую присягу, и из всех пятерых только он был твёрдо уверен, что понимает, зачем Асклизиусу требуется опять подтвердить преданность людей.
— Ладонью вверх.
Вито повиновался, а Асклизиус опустил кинжал остриями вниз, занёс его над самой мясистой частью ладони у большого пальца — и вонзил нож в руку офицера.
Вито задохнулся, но глаза его продолжали смотреть прямо перед собой, как от него и ожидалось. Поэтому то он и не заметил одной странности, произошедшей с кинжалом и его проколотой кожей. Два самоцвета на черенке коротко вспыхнули, когда острия вошли в плоть. И хотя кровь заструилась из крошечных ранок, на саму ладонь пролилось совсем немного — густая струя потекла на чёрный клинок и мгновенно исчезла, словно впиталась в металл.
— Хлебни вина, Вито, — предложил Асклизиус, выдёргивая кинжал.
И когда его помощник отошёл, генерал дал знак следующему и повторил ритуал.
После того как была пущена кровь всех пятерых, Асклизиус отдал солдатам честь:
— Вы вручили мне свои жизни. Обещаю, что буду обращаться с ними как с самым ценным подарком. Вы свободны. — А когда солдаты удалились, он обратился к Вито: — Прежде чем ты займёшься ведьмой, передай капитану Старху, чтобы привёл всех людей под его началом в мою палатку, хорошо?
— Есть, генерал!
Палатка опустела, и из тени раздался голос баатезу:
— Слишком медленно, полководец. Такими темпами это займёт несколько дней.
— Нет, теперь всё пойдёт много быстрее. Этим пятерым была оказана честь — так они смотрят на случившееся. Вито скажет Старху, он в свою очередь сообщит своим людям, и так далее. Я прикажу офицерам давать выпивку каждому солдату, который продемонстрирует им, что снова поклялся мне своей жизнью. Темпы ускорятся многократно, обещаю тебе.
Через пару секунд Старх, худощавый светловолосый мужчина постарше командующего, объявил о своём прибытии, прося разрешения войти. Снаружи ждал его отряд. Асклизиус пустил кровь сначала ему, затем всем его людям по очереди. Упоминание о порции спиртного после процедуры придало бойцам ещё больше пыла.
Когда в палатку ворвался смятенный Вито, не все солдаты Старха были удостоены кровавой чести Асклизиуса. Капитан упал на одно колено перед командиром, пристыжённо уронив голову.
Раздосадованный заминкой, командующий Асклизиус рявкнул:
— Говори! В чём дело?
— Генерал! Ведьма — её нигде нет!
Асклизиус попытался скрыть раздражение.
— Её имущество, оно всё ещё в шатре?
— Да, генерал, но её лошадь пропала.
Даже Лилит не отправилась бы в пустыню посреди ночи. Невольно бросив взгляд через плечо, Асклизиус заметил поёжившуюся тень изверга. Без сомнения, гелугон находил эти новости малоприятными, но в данный момент ни человек, ни баатезу не могли позволить себе тратить время на женщину. Если ведьма каким то образом узнала об их намерениях и решила сбежать, её бывшего любовника это не слишком волновало. Какой вред она может причинить ему теперь? Возможно, когда он наденет доспехи, то разыщет её, но сейчас у Асклизиуса были заботы поважнее.
— Забудь о ней, Вито. Возвращайся к повседневным обязанностям.
С облегчением в голосе помощник поблагодарил командира и поспешно покинул палатку. А генерал Асклизиус вновь приступил к своей работе, пустив кровь следующему солдату и похвалив его за храбрость.
Темпы действительно ускорились, как он и обещал богомолу. Сочетание благородства и выпивки выстроило очередь из людей, жаждущих доказать свою ценность для хозяина и его ближайших подчинённых. Они чувствовали, что завтра генерал поведёт их к славной победе и богатствам, которые им и не снились, не грезились в самых разнузданных мечтах. То, что их может быть слишком мало для захвата такой твердыни, как Эдинополис, не приходило им в головы; командующий Асклизиус не принимает скоропалительных решений — так они полагали, — если у него не готов план несущей успех битвы.
