Почти каждый раз, когда эшелон останавливается, мы слышим бодрые радиосводки, в которых сообщается о действиях вермахта. Они раздаются из всех громкоговорителей, установленных на вагоне, в котором едет наш Transportfuhrer. Так и сегодня, 25 октября, в сводке сообщается о победах германского оружия. Наше настроение существенно поднимается, мы запеваем строевые песни.
Начиная со вчерашнего дня пейзаж меняется. До этого мы время от времени проезжали мимо деревень, но сегодня с обеих сторон от железнодорожного пути не видно ничего, кроме бурой степи с редкими невысокими холмами. Иногда перед нашими взглядами предстают колхозные строения.
Машинист останавливает эшелон прямо посреди подобного степного пейзажа. Мы вылезаем из вагонов. Оказывается, он заметил, что впереди взрывом разрушен участок пути. Придется возвращаться обратно — на это уйдет часов двенадцать, нужно выехать на другую железнодорожную ветку. Возвращаемся медленным ходом, с частыми рывками и толчками. При каждом подъеме, даже самом незначительном, локомотив кряхтит, как старый морж, выброшенный на берег.
Мы немного проезжаем дальше, затем все в нашем вагоне внезапно выпрямляются. Там, впереди нас, над высоким холмом, висит огромная черная туча, похожая на исполинскую хищную птицу, которая стремительно движется прямо на нас. Сначала мы слышим низкий басовитый гул, затем переходящий в мощное крещендо рев, подобный оглушительному жужжанию целого роя пчел… «Воздушная тревога! Всем в укрытие!» Мы выскакиваем из вагонов и бросаемся на землю. В вышине раздается грохот выстрелов авиационных пушек. Вижу взлетающие в воздух фонтанчики земли в тех местах, куда попадают снаряды. В следующее мгновение подают голос наши зенитные орудия, отвечая вражеским самолетам мощными залпами. Поднимаю голову и вижу падающие с неба небольшие бомбы. Они разрываются прямо перед самым локомотивом. Снова раздается безумный грохот, который, однако, быстро стихает.
Огонь наших зенитных орудий не причинил вреда вражескому самолету, но и мы не понесли особого ущерба. В локомотив попало несколько осколков. Есть и пробоины в стенах вагонов, но в целом ничего серьезного. Марцог поясняет произошедшее так:
— Это был «Железный Густав», советский боевой истребитель. Иваны часто используют на передовой такие самолеты. Они имеют простую конструкцию, летают на малой высоте, появляются неизвестно откуда, и все вокруг поливают огнем своих автоматических пушек. «Железный Густав» часто сбрасывает небольшие бомбы, но иногда и бомбы побольше. У него бронированное брюхо, против которого бессильны наши стандартные боеприпасы.
После авианалета едем дальше, карабкаясь вверх по холмам и скатываясь вниз на равнину. Сколько же это будет продолжаться? В конце концов нашему путешествию приходит конец. Ничего не поделаешь, поезд дальше поехать не сможет, даже если его подталкивать сзади. Что же дальше? Мы находимся посреди калмыцких степей. Нас 320 человек, у каждого — боевая выкладка весом 20 килограммов. Далеко ли до Сталинграда? Начальник эшелона поясняет:
— Остается 140–150 километров.
По всей видимости, из-за бесчисленных остановок и объездов мы сильно выбились из графика. Вскоре нам сообщают, что оставшуюся часть пути нам придется проделать пешком. До места назначения мы, таким образом, доберемся через четыре дня. Эту ночь мы проведем в вагонах, а завтра, в шесть утра, отправимся в путь.
26 октября. Встаем в пять часов утра. Темно. Нам выдают горячий кофе, полбуханки хлеба армейского образца и кусок копченой колбасы. Еще вчера мы заметили, что нам существенно уменьшили пайки. Несколько солдат, у которых сильно натерты ноги, остаются в эшелоне вместе с зенитчиками. Мы закидываем на плечи ранцы и отправляемся в направлении Сталинграда, определенном по карте и компасу. В предчувствии грядущих трудностей наше воодушевление значительно ослабевает.
Запеваем строевую песню, но вскоре смолкаем. Солнце поднимается выше, становится тепло. В обеденное время слышим долгожданную команду остановиться на привал. Днем нас нещадно жарит солнце. Несмотря на сильную усталость, мы шагаем вперед до наступления ночи. Останавливаемся и буквально валимся на землю в голой степи. Раскатываем плащ-палатки и одеяла. Ночью спим как убитые.
