- Не могла потерпеть, пока я сама предложу? А Рабиновичу, зардевшись, сказала с улыбкой:
- Когда речь идет об обучении детей, моя мамаша становится ужасно деловитой.
"О, милая, милая Бетти! - подумал Рабинович, пронизывая ее взглядом. -Только такая прелесть, как Бетти, может иметь такую мать, и только такая мать, как вот эта Сарра Шапиро, может иметь такую дочь!"
Глава 12
ЮДИФЬ
Возможно, что, объявив Давида Шапиро специалистом по части "правожительства", мы несколько поторопились.
Спустя несколько дней после поселения квартиранта Рабиновича в доме Шапиро разразилась катастрофа, обычная, впрочем, в этом университетском городе.
Было далеко за полночь, когда мирную тишину квартиры просверлил оглушительный трезвон... Другой человек на месте Шапиро, несомненно, скатился бы с кровати либо выскочил в окно. Но Шапиро - человек бывалый. Он знает, что звонки такого рода раздаются только в случае пожара либо еще облавы на евреев, которая на полицейском языке называется мягко "ревизией непрописанных".
Независимо от названия звонок трещит до тех пор, пока не откроют дверей. Потом в комнату вваливается орава приставов, надзирателей и городовых, и вам велят предъявить документы. Проверяют документы, опрашивают и пересчитывают жильцов и, если все в порядке, вас оставляют в покое.
Но если бумаги "хромают" или у вас находят "контрабандный товар", сиречь душу иудейского вероисповедания без правожительства... тогда вас просят привести в порядок ваш туалет и пожаловать в участок, где, как известно, "всё разберут". Там начертают на вашем паспорте красным по белому: "На выезд в 24 часа"... Это - наилучший исход. Но бывает и так, что тот же участок предоставляет вам возможность в сопровождении "почетного караула" съездить на родину, где живут ваши тетки, дядья и прочие родственники, с которыми вы, кстати сказать, давненько не видались! Давид Шапиро, как человек опытный, знакомый с визитами такого рода, решил, что особенно церемониться нечего, и, накинув кургузый пиджачок непосредственно на нижнее белье, сунул босые ноги в ночные туфли и стал зажигать спички, которые, как водится в таких случаях, ни за что не хотели загораться.
- Чего ты спешишь? - спросила Сарра, вырывая у него спички из рук. -Некогда ему, "курьерский поезд"! Черт их не возьмет, если они подождут несколько минут за дверьми!
Сарра зажгла ночник, и Давид побежал к дверям. Через несколько минут в доме Шапиро было весело, светло и очень оживленно.
- Сколько тут вас? - спросил высокий, широкоплечий чиновник с толстыми, чувственными губами, сопровождая свой вопрос сладким зевком невыспавшегося здорового человека.
- Нас трое! - ответил Давид Шапиро.
Полез в боковой карман и, вытащив оттуда паспорт с прочими документами, предъявил их чиновнику. И хотя у нашего героя зубы лязгали, как в лихорадке, он подал бумаги с изысканным поклоном, галантно шаркнув голой ногой в ночной туфле.
- Ты говоришь, трое? - переспросил чиновник, разглядывая Сарру Шапиро, тщетно кутавшуюся в одеяло, не закрывавшее круглых, еще свежих плеч и босых ног.
Сарра вдруг поняла, что Давид говорит что-то несуразное, и в испуге обратилась к нему по-еврейски:
- Давид, Бог с тобой! Какие трое? Ты забыл, что нас пять человек?
Давид протер глаза, точно он услыхал ошеломляющую новость:
- Пятеро? Каким образом у тебя получается пять человек?
- Математик! - говорит Сарра. - Я и ты - двое, Бетти и Сёмка - четверо...
Давид ударил себя по лбу, плюнул и сказал полицейскому:
- Я забыл! Нас не трое, а четверо!..
- Не четверо, а пятеро! - поправила Сарра.
- Почему пять? Из какого расчета?
- Квартиранта ты забыл? Или хочешь накликать беду на свою голову?..
- Тьфу! - снова отплюнулся Давид. - Я совсем запутался: нас не трое и не четверо, а пятеро!
- Тэ-экс! - протянул чиновник, не отрывая глаз от черных волос Сарры, разметавшихся по белым плечам. - Пятеро, говоришь? А может, шестеро, семеро? Сейчас увидим!
Чиновник мигнул своим помощникам, и те взялись за работу. Кровати и шкафы, столы и стулья были осмотрены по нескольку раз. С Сёмки стянули одеяло и поднесли к самому его носу электрический фонарик. То же должно было быть проделано с Бетти, но та проснулась вовремя, соскочила с кровати и завернулась наспех в простыню. В таком виде она предстала перед чиновником с чувственными губами, переводившим глаза с дочери на мать и соображавшим, которую из них он предпочел бы...
