— Ау, кто тут за главного?! — прямо от дверей позвал Олег. — Верно ли сказывают, что тут на пару дней крышу и постель получить можно?
Мужики, что хлебали ложками щи или обгладывали куриные косточки, дружно повернули к нему головы, и на некоторых лицах появились глумливые усмешки. Однако предупреждать гостя о возможной опасности никто не стал — почти сразу все обратились к прерванной трапезе.
— Коли задаток дашь, так и можно, — тихо ответил из-за спины щуплый мужичок с куцей рыжей бородкой, придерживающий в руках корзинку с куриными яйцами. — Деньгу за светелку с лежаком и простыней чистой, деньгу за еду и овес для лошадей. Твои телеги?
— Мои… — Середин мысленно прикинул, что за постой в городе с переполненными дворами хозяин мог загнуть больше раза в четыре, и полез в карман. — Ты мне свининки кусок хорошей запеки, и щей или борща горячего налей. А то обрыдла каша за дорогу. И яичницу сделай. Ну, и медку хмельного отлей, само собой.
— И борщ найдется, и кабана как раз подворник разделывает. Токмо чего две монеты даешь? За два ночлега четыре выходит.
— Ты же задаток просил, хозяин. Как съезжать стану, так и рассчитаемся.
— А ну, как ты середь ночи сбежишь? — скривился мужичок. — А простыню перемени, светелку подмети, прибери… За светелку еще монету кинь, с остальным опосля разберемся.
— Как скажешь. — Сделав вид, что не замечает смешки мужиков, Олег полез в карман косухи. — Только и ты сначала комнату покажи. Может, в ней и жить-то нельзя приличному человеку.
— Обижаешь, гость дорогой… — поставил корзинку на стол Весяка. — Пойдем.
На втором этаже хозяин распахнул первую же дверь, пропустил Олега вперед. Следовало признать, что выглядела комната так же опрятно, как и трапезная внизу: выскобленная до белизны, с небольшим прибитым к стене у окна столиком и двумя табуретами под ним, с массивным сундуком напротив высокого топчана. Олег попробовал мягкость тюфяка на лежаке, распахнул затянутые промасленной тряпицей створки окна — оно, оказывается, выходило на реку, — стукнул кулаком по столу, поднял крышку сундука.
— Коли купцы надолго приезжают, рухлядь свою складывают, — пояснил мужичок. — Ну, а коли что ценное есть, то и запереть можно. Токмо я замка не даю, дабы не заподозрили в чем. Своим запирают. А отхожее место в самом конце по проходу. Не рядом, вестимо, зато и запаха нет.
— Пошли кого-нибудь сумки принести с повозок, — отдал обещанную монету Середин. — Нечего им в сырости там валяться. И коней, само собой, пусть распрягут, овса им насыплют. Замаялись они у меня.
— Снедать вниз пойдешь, али сюда велеть принести? — сжал Весяка кулак с серебром.
— Сюда, — кивнул ведун. — Поем, да сразу и завалюсь. Давненько я в постели не спал.
Тем не менее, до топчана он добрался только за полночь. Уж очень приятно оказалось сидеть перед распахнутым окном с кувшином меда в руке, вдыхать влажный свежий воздух, смотреть сперва на плавно текущие воды, по которым время от времени бесшумно скользили лодки рыбаков или степенно проползали пузатые ладьи, а потом — на желтую полоску отраженного от луны света, что дробилась и плясала на волнах, на сам огромный диск с пятнами морей, складывающимися в уродливую подслеповатую рожу, на застывшие в бархатной черноте яркие блестки звезд, среди которых то и дело мелькали искорки падающих метеоритов. Эх, до чего прекрасна летняя ночь, когда тепло еще не успело накопиться на грешной земле, а потому над ней не вьются тучи комаров и стаи вездесущих зеленых мух.
Олег очнулся от созерцания только услышав возле дверей тоскливый протяжный стон и тихое поскрябывание, словно когтями по двери. Потом створка несколько раз дернулась, звук царапанья стал подниматься на уровень потолка.
— Кому не спится в ночь глухую? — зевнув, поинтересовался Середин, и в ответ тут же послышалось злобное хихиканье, звяканье ножей.
Ведун тяжело вздохнул, допил остатки меда и потянулся к брошенному на стол ремню — там, в поясной сумке, лежали рассортированные по березовым туескам и тряпочным сверткам его снадобья и порошки. Баечник, как известно, при всей своей злобности, вреда человеку причинить не может, только пугает. Но кому понравится, когда всю ночь то дергают за одеяло, то царапают по телу мягкими коготками, то вдруг подбрасывают на подушку ядовитую змею или щелкают над головой крокодильей пастью? И поди разбери спросонок — что настоящее, а что нет?
