На следующее утро Шейн проснулся в восемь часов. Некоторое время он лежал, моргая и глядя в потолок, затем отбросил покрывало и в пижаме поспешил в гостиную. Сильный ветер, врывающийся в окна, нес с собой прохладу позднего ноября в это раннее утро, и по пути в кухню он остановился, чтобы закрыть их.
Он поставил кофейник на плиту, чтобы приготовить кофе, затем пошел в ванную комнату, где торопливо побрился и принял душ. Обернув полотенце вокруг талии, он вернулся на кухню, снял с огня кофеварку и пошел обратно в спальню, чтобы одеться.
Он выпил чашку черного кофе, налил еще одну и щедро добавил в нее коньяку. Затем удобно устроился с сигаретой. Весь этот утренний распорядок был выполнен с минимумом движений и усилий, почти машинально.
Глубоко затянувшись сигаретой и отхлебнув глоток великолепного кофе, он задумчиво нахмурился. События вчерашнего дня и вечера промелькнули перед ним в быстрой последовательности. Визит Кристины Хадсон, получение ее расписки у Арнольда Бар-бизона, Ангус Браун, слоняющийся без цели в баре Плэй-Мор клуба, девушка в такси, ее спутник и связь с ней Тимоти Рурка.
Он докурил сигарету, допил кофе и сидел с минуту, глядя на кожаный саквояж, потом вскочил и начал складывать вещи. Он выполнил обещание, данное Кристине Хадсон. Ее расписка, благополучно разорванная в клочки, лежала в кармане его пиджака. Он решил, что раздул из мухи слона и что единственное, что теперь ему осталось сделать, так это вернуть ей расписку и жемчуг. Он перестал складывать вещи, чтобы пойти на кухню, взять из холодильника и положить в карман драгоценность.
Он вернулся в гостиную, уложил последние вещи, резким движением захлопнул саквояж и спустился в вестибюль отеля, попросив организовать его доставку в аэропорт к 11.30. Потом он вышел на улицу, нашел такси и направил водителя по адресу: 139, Магнолия Лейн.
При дневном свете особняк Хадсонов представлял собой величественное здание в мавританском и испанском стилях, которые были в большой моде в ранний период развития Майами-Бич. Обширное пространство террасированой лужайки простиралось до кромки воды, окаймленное с обеих сторон кокосовыми пальмами и австрийскими соснами и усеянное небольшими прудами для рыб, вокруг которых густо рос папоротник, украшавший их. Над прудами были перекинуты крошечные декоративные мостики из коралла.
Шейн попросил водителя подождать его и бодрым шагом направился по дорожке к двери. Та же женщина средних лет ответила на его звонок. Она улыбнулась и пригласила его войти, когда он спросил миссис Хадсон. Она проводила его в просторную гостиную и жестом указала на диван. Потом она удалилась.
Пять минут спустя Кристина торопливо вошла в комнату. Ее темные глаза горели нетерпением, волосы были зачесаны назад, и если бы не голубой бант, спрятавшийся в них сбоку, она выглядела бы по-мальчишески юной в белых льняных брюках. Она схватила его за руки, когда он поднялся ей навстречу.
— Скорее расскажите мне все, Майкл, — умоляла она. — Я так беспокоилась. Все в порядке?
Он улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз.
— Просто прекрасно, — заверил он ее. Он достал из кармана изорванные клочки ее расписки, взял ее руку, повернул ее ладонью вверх и высыпал в нее клочки. — Лучше сжечь их. Но я подумал, сначала вам захочется увидеть их для вашего спокойствия. Кристина села и разложила клочки бумаги.
— О, — вздохнула она, — не могу высказать, насколько я благодарна вам, Майкл. Я вновь свободна — и жива! — Она посмотрела на него поблескивающими от слез глазами и с улыбкой на полуоткрытых губах. Она смяла клочки и сунула их в карман брюк.
Шейн сказал:
— У меня есть еще кое-что для вас. — Он вынул жемчужное ожерелье из кармана пиджака и помахал им перед ее глазами.
Она резко вскрикнула:
— О нет! — Лицо ее побледнело, а рука потянулась к горлу. — Нет! — Она съежилась и рухнула на стул, будто он ударил ее.
— Что за чертовщина! — воскликнул он. — Я ничего не делаю, просто возвращаю то, что принадлежит вам. Возьмите и считайте, что все это было кошмарным сном. Все улажено.
— Но я не понимаю, — простонала она. — Если вы не… тогда как же вы получили расписку обратно?
