«Прости», — одним лишь взглядом отвечает он.
У меня слишком много вопросов, однако с ними, очевидно, придется подождать.
Шейн вынимает инкрустированный кристаллами деревянный кол.
— Регулярная чистка персонала делает журнал сильнее. Это традиция «Олдем».
Неожиданно комната ощетинивается кольями. Похоже, что все сотрудники пришли на собрание вооруженными заточенными, украшенными драгоценными камнями «аксессуарами». В руках великолепных, одетых в черное людей на абсолютно белом фоне стен они выглядят очень эффектно. Классные получились бы снимки. Я оглядываюсь на Джеймса — наверное, и он об этом подумал, но… он исчез.
— Мы так не договаривались! — кричит Лорен.
— Это неизбежно, — бросает ей через плечо Шейн, неожиданно с чудовищной силой пронзая Кристен Дрейн.
Борта его пиджака негламурно распахиваются.
— Вся свита Лиллиан должна быть истреблена — для всеобщей безопасности.
Он резко выдергивает свой кол, обагренный свежей кровью, из груди редактора, облизывает его и бросается на Ноа.
— Я не дружила с Лиллиан! — вопит Аннабел, стулом отбиваясь от двух дизайнеров, однако превосходство не на ее стороне.
— Но ты нам больше не нужна! — орет Шейн, отбрасывая Ноа в сторону, как модную тряпку.
Я испытываю двойственное чувство. Аннабел была моей подругой, однако она не возражала против гибели финалисток «Тэсти-герл». Пожалуй, я не удивилась бы, если бы узнала, что Аннабел — подхалимка Аннабел — с самого начала поощряла эту идею Алексы. Я помню, как она отреагировала на предложение моего отца уволиться. Может, лучше не стоит подвергать свою жизнь опасности, чтобы защитить ее?
Похоже, что да, потому что когда я уже наполовину обежала вокруг стола для переговоров, Аннабел вдруг бросается к окну и рывком вздергивает темные жалюзи. Металлический звук очень похож на выстрел. Солнечный свет заливает конференц-зал. Пока все щурятся, шипят и пытаются прикрыть обнаженные части тела, Аннабел швыряет стул в зеркальное стекло. Ее движения медленнее, чем обычно, но фактор неожиданности сыграл свою роль. Стекло со звоном сыплется на пол, и поток свежего воздуха врывается на тридцать седьмой этаж. Аннабел, как ведьма, «вылетела в трубу». В комнате воцаряется гробовая тишина, все засыпано осколками стекла, одеждой и аксессуарами от известных дизайнеров.
— Вот это да! — восклицает Сильвия.
Эва, перешагивая через осколки, подходит к зияющему отверстию и опускает жалюзи. Среди вампиров прокатывается вздох облегчения.
— Она непременно получит солнечные ожоги. Сразу, конечно, не исчезнет, но это лишь вопрос времени.
— Босс, нам преследовать ее? — спрашивает Матильда. Это смело с ее стороны, поскольку все остальные все еще дрожат и морщатся от неприятного контакта с дневным светом.
— Она сбежала, но это ей не поможет, — отвечает Шейн. — Это относится и к Джеймсу тоже.
— Он не сделал ничего плохого! — кричу я. — Он ни в чем не виноват!
Шейн переводит свой тяжелый холодный взгляд на меня.
— Я понимаю, у нас был необычный день, — говорит он, — но давайте не забывать о субординации. Мистер Труакс уволен — по крайней мере, за свое косвенное участие в этой неприглядной истории.
— Внимание, друзья! — Лорен хлопает в ладоши. — Кейт, личными делами будем заниматься в свободное от работы время. Давайте все вместе займемся уборкой и приведем переговорную в порядок, прежде чем закончится консультация по авторскому праву.
— Как бы не так, — смеется Матильда. — Оно продлится еще целую вечность!
Лорен растерянно смотрит на валяющуюся тут и там одежду.
— Кто поможет мне привести эту одежду в порядок и убрать в примерочную?
Ее взгляд падает на Сильвию, которую явно распирает желание быть полезной, несмотря на то, что ее розовый топ на бретельках обезображен несколькими пятнами крови.
— Для тебя тут найдется работа.
Сильвия сияет — игра стоила свеч!
