Но теперь мы сидели у камина и делали вид, что все у нас по-прежнему. Наверное, так и нужно. Сначала делаешь вид, а потом все само собой улаживается.
Так продолжалось еще три дня: он приходил мне помогать, а потом я угощал его ужином. Работа шла так быстро, что появилась надежда приступить к крыше до того, как выпадет снег. Во всяком случае, мне так казалось. Но потом снег все-таки пошел. Так, слегка — попадал ночью, а утром превратился в дождь, но этого хватило, чтобы выбить нас из седла на весь день. Винни помчался по каким-то делам в резервацию, а я пошел проверить своих жильцов. В Мичигане открылся сезон для любителей поохотиться из лука. С лучниками проще всего, потому что они настоящие джентльмены. Они не шумят в лесу и порядок поддерживают безукоризненный. С теми, кто предпочитает огнестрельное оружие, тоже обычно все в порядке, хотя каждый год встречается пара-тройка идиотов. Хуже всего те, кто приезжает зимой покататься на снегоходах. Я каждый раз надеюсь, что зима будет бесснежной.
Но пока что такого счастья мне не выпадало. На следующее утро снова выглянуло солнышко. Когда я вышел, то с удивлением обнаружил, что Винни еще нет. Через час я забеспокоился, а в обед решил пойти проверить, что с ним. Грузовика на месте не оказалось, и я заглянул в «Глазго».
— А где же твой приятель? — спросил Джеки, подавая еду.
— Что-то сегодня его не видно.
— Вы что, поцапались?
— Да нет. Просто не знаю, где он.
И тут вошел Винни и сел у стойки.
— Джеки, подай ему жаркого.
— Спасибо, не надо, — сказал Винни.
И я сразу понял: что-то случилось. От жаркого, приготовленного Джеки, просто так не отказываются.
— Как ты? — спросил я.
— Извини, что я сегодня не пришел. Были кое-какие дела.
— Что ты извиняешься? — сказал я. — Ты же не обязан на меня работать. Скажи лучше, что случилось-то?
Винни долго молчал, а Джеки, предчувствуя что-то дурное, смотрел то на него, то на меня.
— Это из-за моего брата Тома, — сказал Винни наконец.
О Томе Леблане мне было мало что известно. Я знал, что он младше Винни на несколько лет, но успел доставить своим родственникам кучу неприятностей. Собственно говоря, последний раз я видел Тома перед тем, как он загремел на два года в тюрьму.
— В чем дело? — спросил я.
Я знал, что Тома освободили досрочно и он поклялся, что начнет новую жизнь. Но я не удивился бы, узнав, что он взялся за старое.
— Он отправился в Онтарио, на охоту. Должен был вернуться пару дней назад.
— И не вернулся?
— Нет.
— Ты же не думаешь, что…
— Что он там, в Канаде, ушел в запой? На это намекаешь?
— Не заводись, Винни.
— На этот раз все иначе, Алекс.
Ну вот, началось, уныло подумал я: он ходит на собрания анонимных алкоголиков, он стал другим человеком. Я ожидал именно этих слов. Но услышал совсем другое.
— Это долгая история, — сказал Винни. — Но главное — это я его уговорил в нее ввязаться. И вина на мне.
— С кем он поехал, Винни? Остальные вернулись?
— Слушай, давай поговорим об этом по дороге, а? Мне нужно в резервацию.
— Мы что, оба туда поедем?
— Ага. Ты меня будешь защищать.
— Защищать? — Джеки швырнул полотенце в раковину.
— От моей матери, — объяснил Винни. — Думаю, в твоем присутствии она меня убивать не станет.
Я понимал, что это только слова, но все равно поехал с ним. Мы взяли мой грузовик, Винни сидел на пассажирском месте и смотрел в окно. Несколько минут он молчал, а потом рассказал, что, собственно, произошло.
— Этот человек позвонил Тому. Из Детройта. Сказал, что слышал, что Том хороший проводник и умеет сделать из охоты нечто. Том ему ответил, что сейчас охотой почти не занимается, и порекомендовал меня. Мол, со мной никто не сравнится.
Охота для Винни — счастье всей жизни. Есть проводники, которые выследят вам зверя, а потом освежуют и разделают, если вам удастся его подстрелить. А Винни вдобавок расскажет истории, которые слышал от бабушки: о земле и небе, о разных животных и о временах года. О четырех сторонах света и о том, откуда они получили свои названия. О маниту — духах из индейской мифологии. Винни может превратить охоту в настоящую сказку для взрослых.
