Я посмотрел Львам в глаза, хотя они видели только линзы шлема.
— Так всё начиналось. Удерживать ворота потребовал наш повелитель. Удерживать, пока не подойдут остальные. И ничего больше.
Он хотел дать выход гневу, но дыхания не хватило даже на крик. От утомлённой ярости опускаются руки, обволакивая вялой негой. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько истощённым и обессиленным. Война превратилась в работу — изнурительную рутинную бойню, свелась к взлётам и падениям клинков, к сжимавшимся и разжимавшимся пылающим мускулам.. Они всего лишь люди, говорит он себе. Всего лишь люди. Их кости ломаются. Брызги крови окрасили табард в бледно-розовый цвет. Он убивает почти всех настолько быстро, что они едва успевают вскрикнуть. Что касается других, то без кислородных масок, в которых еретики выглядят как насекомые, они задыхаются и умирают, не заслужив смерть от клинка. Чтобы мятежник сдох достаточно сломать респиратор. не опустится на колени. — “Вечному Крестоносцу”. “Вечный Крестоносец”, ответьте..
Повсюду на скалистой земле валяются убитые враги. Те из братьев, кто ещё жив, сражаются перед баррикадой из облачённых в броню вражеских тел. Визжащим безумцам, которые атакуют рыцарей, не ведом страх. Они задёшево растрачивают свои жизни, нападая вопящей ордой.
— Ай-Ай-Аййййййй, — визжат ублюдки и бегут на клинки палачей. — Ай-Ай-Айййййй.
Рыцарь слышит, как его сеньор перекрикивает хаос. Это не приказы, да и не нужны они, когда можно только сражаться и умирать. И это не вызов на поединок — мы не отступаем и это уже само по себе вызов. Нет, он слышит как его повелитель — золотой воин — смеётся.
Это путь Людольда. Одной ногой верховный маршал стоит на груде тел, размахивая и коля унаследованным мечом в непрерывном размытом пятне атакующей стали. И смеётся в пекле лихорадочной битвы.
А вот Гримальду едва хватает дыхания, чтобы выругаться. За него поёт цепной меч: рык жужжащих зубьев сменяется приглушённым мясом рёвом, когда клинок погружается в человеческую плоть.
Внизу имперская армия с трудом продвигается по горному склону. Солдаты-сектанты Пелегерона поняли, что мятеж провалился, и больше не сражаются за свою извращённую истину. Они сражаются за свои жизни и проигрывают. Их города стёрли в пыль. Их цитадель осадили.
И это произошло. Ужасный переломный момент, который нельзя предугадать — защитники перестали обороняться и начали отступать отбиваясь. Что-то переменилось в отравленном воздухе, изменились злобные крики, которые волнами поднимаются над любой армией.
Не было никаких предупредительных воплей, но паника распространилась, подобно всепожирающему пожару в папоротниковом лесу. Они больше не отступали и отбивались, а бежали. Защитники дрогнули, повернулись и обратились в бегство. Началась резня. Солдаты, которые всего несколько секунд назад с фанатичной гордостью противостояли нападавшим, сейчас умирают убитые в спину. На взгляд рыцаря это самая трусливая смерть.
Гримальд бьётся рядом с повелителем, а с высоты на него смотрят каменные ангелы, зовущие верующих в подземную крепость. Шлем сорвали почти час назад и улучшенным лёгким тяжело в душном воздухе. Но он стоит, сражается и ни разу не опустил меч.
Враги набрасываются на него, жертвуя собой, чтобы получить шанс схватить рыцаря за руки или ноги и повергнуть на землю. Он убивает их клинком, ботинками и кулаками
Огромные ворота уже не смогут закрыть. И дело не только в том, что чёрные рыцари сразу после приземления взорвали механизмы мелта-зарядами. Магистраль завалена таким количеством трупов, что просто невозможно плотно свести створки. Со звериной обречённостью богохульные еретики защищают город-храм от осквернения. Группы пропотевших солдат пытаются закрыть гигантские каменные ворота, пока их братья гибнут под клинками чёрных рыцарей.
Первым имперским воином, который добирается до Храмовников, оказывается лично Винкул — лорд Инквизиции и временный командующий войсками Адептус Сороритас. Ему, как и следовавшим за ним, приходится идти по грудам трупов.
Его ждёт верховный маршал Людольд и девять выживших Братьев меча. Гримальд один из них. Он измотан и тяжело дышит.
