У Джордана, что называется, глаза на лоб полезли:
– И этому человеку Виктор доверил свою судьбу в таком ответственном деле, как борьба за престол?
– Сейчас их интересы совпадают, а когда речь идет о заговорах и интригах – лучшего помощника, чем Родрик, не найти.
– Ладно, а что ты можешь сказать об Аргенте? Он торговец зерном и проворачивал дела с Родриком в прошлом, одно из которых провалилось. Какое он имеет отношение к нашему плану? Чего он ждет в случае успеха?
Хетер посмотрела на Джордана с жалостью: – Боже, ты иногда проявляешь удивительную несообразительность. Последнее их с Родриком дело практически поставило Аргента на грань разорения. Это его шанс вернуть утраченное богатство. Если на трон сядет симпатизирующий ему король, то самые лакомые торговые соглашения попадут в руки Аргента, чего уж тут непонятного?
Джордан слегка улыбнулся:
– Что ж, ты права, довод веский.
– Кроме того, – продолжала Хетер, – Родрик и Аргент дружат много лет, и этот купец – один из немногих, если не единственный, кому граф может доверять, ну и, конечно, наоборот.
– Спасибо, Хетер, еще одна просьба: расскажи мне о Брионе де Гранже.
На лице красавицы, как показалось Джордану, появилось печальное выражение, и она сказала:
– Он был начальником замковой стражи в течение семи последних лет и, насколько мне известно, всегда превосходно справлялся со своими обязанностями. И в обычные-то времена нелегко поддерживать безопасность в подобной крепости, а уж когда нереальное начинает выходить из-под контроля, это просто настоящий кошмар. Даже несмотря на то, что с худшими проявлениями нереального разбирается Хранительница, все равно хлопот хватает. Придворные любят интриговать, но как можно сохранить секреты в замке, стены которого в буквальном смысле имеют уши, а призраки просачиваются сквозь плотно запертые двери, когда им вздумается? Любой человек, который может поддерживать безопасность в подобных условиях, заслуживает уважения. И все-таки… не знаю ни одного человека, который чувствовал бы себя уютно в присутствии де Гранжа. Я хочу сказать, что прежде он был одним из самых гнусных мерзавцев, самых отъявленных преступников, которые когда-либо жили в Редгарте. И обязанности свои Брион выполняет только из-за того, что находится под действием наложенного на него заклятия. Если верить Родрику, то теперь де Гранжем управляет он. Мне все это не нравится. Если графу удалось сжульничать с этим заклятьем, то где гарантия, что то же не сможет проделать кто-нибудь другой? Самое главное, мы узнаем об этом в любом случае слишком поздно.
– Это способен сделать только некто очень могущественный, – задумчиво сказал Джордан, – скажем, Монах?
– Или Доминик, – предположила Хетер, – он, может быть, и псих, но занимался колдовством в течение многих лет. Он не часто демонстрирует посторонним свое искусство, но всем известно, что могущество его велико.
– Замечательно, – воскликнул Джордан, – просто великолепно.
– Будут еще вопросы?
– Нет, спасибо, я сыт по горло. Хотя мне было бы небезынтересно узнать, почему Магистр Ордена колдунов изготовил для Гэвэйна секиру…
– Тут как раз все очень просто, ваше высочество, – услышал актер у себя за спиной голос рыцаря, – он был моим отцом и гордился мной.
Гэвэйн протянул Джордану и госпоже Хетер их стаканы, а затем занял свое место рядом с актером, решительно глядя перед собой. У Джордана просто челюсть отвисла. Когда он собирал материал о Магистре, нигде ему не встречалось никакого упоминания о том, что у самого могущественного из колдунов был сын. Получалось, что даже два, да еще таких знаменитых, как братья Хеллстромы. Актер был поражен, но весь вид Гэвэйна говорил, что тот не собирается продолжать обсуждение этой темы. Очень жаль. Но если рыцарь столь щепетилен в том, что касается его родства с Магистром, зачем вообще было высказываться об этом? Вот-вот, только еще одной тайны ему, Джордану, и не хватает.
«А каков в действительности был Магистр Ордена колдунов?» – вспомнил актер свой обращенный к Гэвэйну вопрос.
«Пьяница, волочившийся за всеми юбками подряд», – так тогда ответил ему рыцарь.
