– Ты всегда был самым умненьким из нас, Виктор. Я не сомневался, что ты первым успешно завершишь поиски. Мне пришлось наблюдать за тобой, зная, что рано или поздно ты приведешь меня прямо к короне и печати. Интересно другое: как ты узнал, что искать надо именно здесь?
– Отец оставил завещание, – ответил Джордан и осторожно положил венец и кольцо на смертное ложе Малькольма. – Он сказал, что ни один из нас не достоин трона, но сделал намек, который и привел меня сюда. Оставалось только чуть-чуть подумать.
– Ты следовал подсказке, а я следовал за тобой, – со смехом объявил Доминик, – Я всегда был в курсе твоих планов. Куда бы ты ни шел и что бы ни делал, я всегда знал обо всем. А ты молодец, Виктор. Тебе скормили столько яда, что любой нормальный человек умер бы как минимум дважды, но ты так упорно цеплялся за жизнь… Силен ты, братец.
– И все-таки это яд! – крикнула Хетер. – Но как? Я ведь проверяла пищу, а Аргент сам пробовал каждое блюдо…
Она замолчала и посмотрела за спину Доминику, и все остальные сделали то же самое. У входа в склеп стоял Роберт Аргент, без тени смущения взиравший на заговорщиков.
– Мой шпион, – произнес Доминик, – мое доверенное лицо в стройных рядах твоих сторонников. Он извещал меня о каждом твоем шаге и подсыпал тебе в пищу яд. Как миленько, правда? Кто-нибудь когда-нибудь мог заподозрить, что дегустатор еды сам же и травит ее?
– Я в это не верю, – настаивала на своем Хетер. – Я видела, как он разжевывал и глотал кусочки. Он не мог смошенничать!
– Он и не мошенничал, – согласился Доминик, – зачем? Какой вред может причинить покойнику отрава?
Принц небрежно взмахнул левой рукой, и на груди Аргента образовалась огромная, со свежими краями, рана. Лицо Аргента при этом даже не дрогнуло. Купец выглядел таким же, как всегда, спокойным, отрешенным и очень усталым. У Джордана пересохло во рту, едва он посмотрел на Аргента. Получивший такую рану человек не мог выжить. Это был мертвец, живой труп. Все время рядом с ними находился здравствовавший покойник. У Джордана вдруг возникло дикое желание закричать, но актер сумел подавить его. Призраки и чудовища, вот где было впору сойти с ума, а ходячий труп… Ну что ж? С ним можно справиться. Во всяком случае придется. Как-никак сражались вместе, доверяли друг другу…
Лицо Родрика тронула печаль:
– Роберт… почему вы ничего не сказали мне? Я бы помог. Я бы обязательно отыскал способ… спасти вас.
Аргент промолчал, а Доминик улыбнулся:
– Я убил его несколько месяцев назад. Это оказалось так просто, правда. Он ничего не понял, пока не стало уже слишком поздно. С помощью колдовских чар я держал его на пороге смерти день, два, три. Надо было только время от времени обновлять заклятие, чтобы он жил. Но ведь я так забывчив… Самая удобная форма шантажа. Полный контроль. Жаль, что нельзя пользоваться этим способом часто, на него уходит слишком много сил.
– Ах ты, жалкий ублюдок! – сказал Джордан. Доминик изогнул бровь в притворном удивлении:
– Уж кто бы говорил, Виктор. Прежде чем прийти сюда, я приказал своим людям как следует обыскать твое жилище, вдруг бы им удалось найти что-нибудь интересное. И не зря. В твоем гардеробе они кое-что обнаружили.
– О чем он говорит, Виктор? – спросил Родрик. Джордан промолчал.
– Ну, что же ты, – попросил Доминик, – поведай нам, почему ты решил прикончить своего двойника-актера.
Гэвэйн с ужасом посмотрел на Джордана:
– Черт вас возьми, Виктор, зачем вы это сделали? Зачем?
От искреннего изумления и гнева, прозвучавших в голосе рыцаря, у Джордана потеплело на душе, но он не позволил чувствам отразиться на своем лице, а только пожал плечами и холодно произнес:
– Актер возмечтал занять мое место, и мне пришлось убить его. Он нам все равно больше не нужен.
Джордан повернулся и внимательно посмотрел на Доминика:
– Тебя отец меньше всех хотел видеть на троне. Он знал, что ты псих. Наша семья вырождается, но ты все равно хуже всех. Ты не годишься в короли.
– Тебе не остановить меня, – ответил Доминик, – а вот я держу в руках ниточки ваших судеб и сам решу, жить вам или умереть. Разве это не то, в чем заключается смысл королевской власти? – Он зловеще засмеялся. – Правда, я могу убить тебя, а потом вернуть к жизни. Если захочу. Может, желаешь попросить пощады? Я готов тебя выслушать. Я человек предусмотрительный, еще один раб мне не помещает.
