Думери лишь смотрел на него.
Спригган еще постоял, а потом пнул Думери ногой со словами: «С тобой скучно!» — и зашагал прочь.
Пинка Думери практически не почувствовал, нога была чуть больше лягушачьей лапки, но ему очень хотелось дать под зад этому наглому сприггану.
Но он не сдвинулся с места, лишь посмотрел ему вслед.
А мгновение спустя начисто забыл о сприггане, потому что увидел, что на «Солнечных лугах» отдают швартовы. Пока он болтал со спригганом, команда готовила корабль к отплытию.
— Эй! — закричал он, сбегая вниз по склону. — Эй, подождите!
Он взбежал на причал, но зацепился ногой за выбоину и растянулся во весь рост.
Когда он поднялся, «Солнечные луга» уже отвалили от причала. Заработали весла, гоня судно вверх по течению. На борту, естественно, никто не обращал на него ни малейшего внимания.
Собственно, видел он только одного человека, стоящего у руля. Весла двигались сами по себе, повинуясь магическому заклинанию или какой-то неведомой силе, а пассажиры и команда разбрелись по каютам.
Думери едва не заплакал. Мужчина в коричневом, охотник на драконов, ключ к будущему, уплывал вверх по реке.
А он, Думери, остался на берегу.
Вдруг он услышал смешки. Действительно, со стороны его падение выглядело комично. Думери сделал вид, что к нему это не относится, отряхнул пыль со штанов и туники.
— Эй, мальчик! — позвали его. — Тебе бы оглянуться.
Думери оглянулся.
На него надвигалось стадо бычков.
Думери попятился.
Но потом понял, что это не выход. Причал кончится, а что тогда? Бычки скинут его в воду. Плавать он не умел, так что такая перспектива его не радовала.
Он шагнул к краю причала и прыгнул на палубу маленького суденышка.
Прыгнул неудачно, потому что вновь упал. А подняв голову, увидел улыбающуюся старуху.
— Привет, — поздоровался Думери.
— Привет, мальчик. — Улыбка стала шире.
— Я... э... не хотел мешать бычкам. — Думери сел.
— Я так и поняла. — Во рту у старухи осталось только два зуба. — Можешь оставаться здесь, пока не прогонят стадо. Я не спешу.
Тут Думери осенило:
— А куда вы плывете?
Может, подумал он, старуха возьмет его с собой, если плывет вверх по реке. А уж догнав «Солнечные луга», он что-нибудь да придумает.
— В Этшар, — ответила старуха, затушив вспыхнувшую было искорку надежды. — У меня там родственники, которых я не видела с той ночи, когда последний раз взошла третья Луна.
Последняя фраза поставила Думери в тупик. Он слышал выражение «когда взойдет третья Луна», что означало «никогда». Если третья Луна и была, то тысячу, а то и больше лет тому назад, так, во всяком случае, говорили, но едва ли старуха прожила столь долго, поэтому он предположил, что под ее фразой подразумевалось «очень давно».
— Понятно. — В его голосе явственно слышалось разочарование.
— А тебе надо вверх по течению? — догадалась старуха. Он кивнул.
— Ничем не могу помочь. На «Солнечные луга» ты не успел, да, судя по твоему виду, не смог бы заплатить за проезд. Насколько мне известно, на север поплывет только баржа для перевозки скота, но они пассажиров не берут.
— Баржа для перевозки скота? — Тут Думери вспомнил слова мужчины в белой тунике, что «Солнечные луга» — пассажирский корабль, а не какая-то баржа для перевозки скота.
Он встал, оглядел причал. Действительно, стадо сгрудилось у сходней, перекинутых с большой баржи.
— Она самая, — подтвердила старуха. — Сардиронские бароны любят здешнюю телятину. Говорят, она куда нежнее и лучше на вкус.
— Ясно. — Думери принял решение. — Извините, но мне надо идти. Большое вам спасибо за помощь.
— Заходи еще, буду тебе рада, — вновь заулыбалась старуха, наблюдая, как Думери вылезает на причал.
Он уже знал, что надо делать. Баржа плыла на север, следовательно... Думери побежал по причалу, затесался меж двух бычков, поднимающихся по сходням на борт баржи.
Погонщики думали лишь о том, как бы кто-нибудь из бычков не упал в воду, матросы держались в стороне от рогатого груза. Если погонщики и увидели Думери, то никому об этом не сказали. А команда баржи, в этом Думери не сомневался, его не заметила.
Разумеется, на баржу он попал не без трудностей. Бычки немилосердно толкали его, несколько раз он едва не упал, а уж тогда его бы просто затоптали. Три или четыре раза тяжелое копыто опускалось ему на ноги, и он едва подавлял крик боли.
