Наконец Сэмпсон решил вмешаться. С него было довольно.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты можешь крупно вляпаться, Джаметти?
— Вообще-то говорили. — Джаметти усмехнулся. — Пару раз мне говорили в точности то же самое. И знаете что? Кажется, это тоже были копы.
— Полина уже заявила, что она сама видела, как ты убил ее подругу Алексу. Задушил шнурком! А той было всего шестнадцать!
Джаметти грохнул кулаком по столу:
— Она же чокнутая, эта маленькая сучка! Врет она все! Что вы там с ней сделали? Пригрозили выслать обратно? Депортировать в Польшу? Она этого больше всего боится.
Сэмпсон покачал головой:
— Нет. Я сказал, что мы ей поможем остаться в Америке, если сумеем. Направим в школу. В самую лучшую.
— Да врет она все! Чокнутая она! Говорю вам, она совсем спятила!
Сэмпсон опять кивнул:
— Врет, говоришь? Ну хорошо, а как тогда насчет Роберто Галло? Он тоже врет? Он ведь тоже видел, как ты убивал Алексу, а потом запихнул труп в багажник своего «линкольна». Он тоже это выдумал?
— Ясное дело, выдумал! И ващ-ще, чепуха все это! Чушь собачья! Вы и сами это знаете. И я знаю. И Бобби Галло тоже знает. Алекса? Да кто она такая, эта Алекса? Какая-то мифическая подружка Поли…
Сэмпсон пожал плечами:
— А откуда мне знать, что Галло это все выдумал? И что его показания — чушь?
— Да оттуда, что всего этого никогда не было, вот откуда! Потому что Бобби Галло наверняка договорился с вами! На сделку пошел!
— Хочешь сказать, что такого вообще не было? И что Галло не был очевидцем? А Полина была. Ты это хочешь сказать?
Джаметти прищурился:
— Думаете, я настолько глуп, детектив Сэмпсон? Нет, не настолько!
Сэмпсон развел руки в стороны, словно подчеркивая малые размеры комнаты:
— Но ты же оказался здесь.
Джаметти несколько секунд обдумывал услышанное. Потом кивнул в сторону Хэндлера:
— Скажите своему напарничку, чтобы пошел прогуляться, подальше и подольше. Я хочу поговорить с вами. Один на один, мистер босс.
Сэмпсон взглянул на Хэндлера:
— А почему бы тебе и впрямь не сделать перерыв, Мэрион?
Хэндлеру это явно не понравилось, но он встал и вышел из комнаты. У него было лицо старшеклассника, которого оставили после уроков.
Сэмпсон не произнес ни звука, когда они с Джаметти остались наедине. Он по-прежнему изучающее смотрел на гангстера, пытаясь проникнуть в его мысли. Парень — убийца, в этом детектив был уверен. Джаметти по уши сидит в дерьме. Полине Сороке всего четырнадцать лет.
— Злой следователь — это ваша роль, не так ли? Этакий сильный и молчаливый коп, да? — Джаметти снова усмехнулся.
Сэмпсон по-прежнему молчал. Так продолжалось несколько минут.
Наконец Джаметти наклонился вперед и заговорил — тихо, серьезным тоном:
— Вы же сами понимаете, что все это чушь собачья, правильно? Орудия убийства нет. Трупа нет. И я не знаю польскую девчонку по имени Алекса. А Поли — чокнутая. Можете мне поверить. Она, конечно, совсем маленькая, но только по возрасту, а на самом деле уже взрослая. Она у себя дома уже собой торговала. Вам про это известно?
Сэмпсон в конце концов заговорил:
— Вот что я знаю и что могу доказать. Ты занимался сексом с несовершеннолетней в своем собственном доме.
Джаметти покачал головой:
— Ей не четырнадцать. Это просто маленькая шлюха. Но у меня есть кое-что и для вас, и мы можем поторговаться. Это связано с вашим дружком, Алексом Кроссом. Вы меня слушаете, детектив? Я знаю, кто убил его жену. И знаю, где его можно найти.
Джон Сэмпсон медленно выбрался из машины и побрел по знакомому, вымощенному камнем тротуару, а потом поднялся по ступеням, ведущим в дом Алекса Кросса на Пятой улице.
У двери он постоял, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Дело предстоит нелегкое. Он узнал такие подробности убийства Марии Кросс, которые даже Алексу не были известны.
Наконец, решившись, он поднял руку и нажал на кнопку звонка. Никогда еще он не чувствовал себя так паршиво, как сейчас.
Ничего хорошего из этого все равно не выйдет. Ничего хорошего. А может даже положить конец их долгой дружбе.
Дверь ему открыла Нана. Старушенция была в синем халатике в цветочек и показалась Сэмпсону совсем крохотной. Она сейчас напоминала древнюю птичку, которой поклонялись и которую боготворили. А в этом доме ее и впрямь все боготворили. И Сэмпсон тоже.
