Отстранение нашей исторической религии имеет катастрофические последствия для политики. Процесс этот происходит в то время, когда повсюду наблюдается возвращение религий, в том числе мировых религий. Еще двадцать лет тому назад я выступал с тезисом, что в конце нашего столетия решающей темой будущего будет не экономика, а религия. У нас тому признаков пока не видно.
Но если взглянуть на мир в целом, то истинность высказанного тезиса получит ныне подтверждение. На фоне повсеместного возвращения религий обращает на себя внимание прежде всего ислам. Это реакция на крах социалистических обещаний принести народам спасение, на прогрессирующую секуляризацию в западных странах. Религии возвращаются как политический фактор. Озабоченность моя вызвана опасением, что наш либерализм, переродившийся в либертаризм, не найдет уже в себе сил дать ответ на новую ситуацию в мире, выдвинуть политическую и культурную альтернативу.
Наилучшую возможность понять причины нашего кризиса и определить пути его преодоления дает нам философия Гегеля. Причем именно потому, что Гегель видел в христианстве культурную предпосылку либерализма. Гегель проанализировал учение о двух царствах Августина и Лютера в условиях эпохи Нового времени, в контексте взаимоотношений государства и общества. В своей диалектике Гегель отдал должное всякой частичной истине, преодолев тем самым антагонизм между прогрессизмом и консерватизмом.
Все идеологии эпохи Нового времени содержат некоторый момент истины. Было бы совершенно неверно утверждать, что все эти идеологии представляли собой заблуждение и все, что они провозглашали, было ложным. Социализм точно так же содержит элемент истины, как и либерализм. Нам еще предстоит горечь познания того, что даже так называемый национализм и тот содержит момент истины. Так же, как и другие "измы".
Современный немецкий писатель и публицист Мартин Вальзер правильно заметил, что причина наступления неонационализма в Германии состоит в мазохистском вытеснении того факта, что наши граждане - не только люди, живущие в этой стране, но и немцы. Можно в течение долгого времени абстрагироваться от этого, однако принадлежность к немцам остается общим свойством всех этих людей. Это реальность, которую невозможно ни отрицать, ни вытеснить из сознания.
Данный момент истины все равно выйдет на поверхность. Чем больше мы подавляем его, тем хуже будет в дальнейшем, когда он возвратится к нам однажды вновь в облике национализма. Так что и национальная идея содержит частичную истину.
Понятие целого у Гегеля предполагает, что из этого целого ничто не исключается, ничто не отрицается и не игнорируется. Каждый феномен имеет право на существование. Представители партии ХДС изображали до сих пор Гегеля родоначальником тоталитаризма. По указанию Хайнера Гайсслера, деятеля ХДС, выражающего интересы либерального крыла партии, партия была ориентирована на иные философские традиции - от Аристотеля до Монтескье.
В общем, это действительно великая традиция, следовать которой, конечно, имеет смысл. Однако блоку христианских партий предстоит все же в будущем открыть для себя христианско-либерально-консервативного Гегеля. Это неизбежно.
И это необходимо, если партия хочет сыграть еще какую-то значительную роль в политической жизни Германии. Ибо Гегель был первым, кто познал диалектику эпохи Нового времени и попытался показать выходы из нее. Гегель непревзойденным образом постиг то, что мир, стоящий на почве рассудка и организованный на основах науки, абстрактен. Эпоха Нового времени превратила науку в свою религию. Мы доверили науке все те функции, которые до эпохи Нового времени выполняла религия.
Что делает современный мир с действительностью, с природой, с человеком? Он подчиняет их абстракции. Глубочайшая суть кризиса культуры в эпоху Нового времени состоит лишь в том, что страдания людей, живущих в этом абстрактном мире, стали невыносимы. Это становится выше человеческих возможностей.
Если следовать по тому же пути и дальше, то в последующем всякая организация мира обратится против человека, антропологические возможности которого исчерпаны и перенапряжены сверх предела. Люди пытаются спастись бегством от этого мира, предаваясь утопиям. Но теперь рухнули и все утопии. Тогда люди обращаются к прошлому, к истории, связывая с этим свои надежды. Рост рационализма - лишь одно из проявлений такой реакции.
