– Жозефа, как я поняла, в его руках были пока лишь учётные записи исследований. Это как – то сыграло роль для будущего проекта…?
– Несомненно. Он ведь был просто одержим поисками сестры и никогда не переставал склеивать по крупицам все детали. Ты не представляешь, к чему он только не прибегал. Каждая, казалось бы, мелочь была жизненно важной.
Заведующая приютом многие годы была вынуждена идти против собственной воли, приклоняясь перед законами тирании. Но спустя пять с половиной лет она решила рискнуть и открыть засекреченные бумаги об удочерении Маргарет. Одним словом она посчитала своим долгом помочь юноше найти сестру. Контактов и данных было с ладошку, но, тем не менее, это лучше, чем совсем ничего.
Прошло пару дней после того, как юный Давид получил подтвердительное письмо о зачислении в Исследовательский Институт Королевства Креон.
Был уже поздний вечер, время для сна. Украдкой через ели освещаемый коридор Анна спешила к самому молчаливому и одарённому ученику приюта, держа в руках ценные бумаги.
– Давид, можно…?
– Вы? Конечно, проходите. Что же Вас заставляет бодрствовать, Анна?
– Так и думала, что наш юный гений ещё не спит. У меня есть к тебе неотложный разговор, выделишь мне несколько минут?
– Для Вас всегда, пожалуйста…
Я сидел за столом, разгадывая одну тайну мироздания. Думал о параллельных мирах, о галактиках и их количестве, о жизни после земной смерти, и моё увлечение размышлять открывало передо мной различные вариации. Что ж, это было бы увлекательным делом, разбить грани между тем, во что верить считается естественным, и тем, что считают пустой фантазией. Когда был жив мой отец, он всегда говорил мне: «без основательной веры меж привычного синтеза и фантастически чудесного круговорота будут вековать рамки граней до тех пор, пока мы не соизволим разрушить их». Его слова запечатлелись в моём сердце, как вечная истина, дарующая мне силу жить.
Пока я выстраивал свои гипотезы и строил некие чертежи в разбросанных по столу тетрадях, Аннушка присаживалась за свободный стул рядом со мной. Она продолжала молча наблюдать за моими действиями, пока я не убрал очки в футляр и не устремил свои засыпающие глаза в её сторону.
С края стола она положила папку…
– Это тебе должно пригодиться, здесь ни так много исчерпывающей информации, но…
Я коснулся пальцами папки, и, опомнившись, остановился, – Анна, Вы не обязаны ставить себя под удар ради меня. Мы оба знаем как это опасно.
– Доверься мне, милый мой, я не должна была скрывать то, что имеет право знать родной брат. Я виновата, что поддалась этим черствым богатеям, я думала лишь о себе, как эгоистка. Прости меня, что делаю это лишь спустя годы…
– Анна, послушайте, я никогда не забуду вашей доброты ко мне и Маргарет. Но пообещайте, что перестанете корить себя!
– Но как же так…
– Успокойтесь, умоляю! Вы для меня как мать и я ценю это. И как сын переживаю, что Вас могут уволить и кто их знает, что у них ещё на уме. Мы живём с Вами в трудные времена, к сожалению, мы лишь марионетки, которыми спешат управлять тираны.
– Это не страшно, мне давно пора на пенсию.
– Куда же Вы пойдёте? Как жить будете?!
– За меня старуху не надо волноваться. Кстати, я не говорила тебе, что сэр Вим мой кузен?!
– Кузен? Не припомню такого, но это приятная новость. Так получается, вы знали, что я окажусь в хороших руках, когда подсказывали устроиться на работу именно к нему на корабль?
– Да, я делала это преднамеренно и с любовью к тебе, Давид. И, да, скорее всего, буду жить у него, у своего двоюродного брата.
– Капитан хороший человек. Вам повезло, что у вас есть родная душа…
– Не печалься, Давид. Знаешь, ты можешь навещать меня время от времени, Слава Богу, я пока не забыла рецепты своих фирменных пирогов.
– Если позволите, но как к этому отнесётся капитан?
– Не думаю, что он станет препятствовать…
Так ты откроешь эту папку или так и будешь продолжать смотреть на безликую обложку…?
– Что ж, Вы же не зря рисковали. Спасибо, Анна.
– Так, не бойся, – не дождавшись моей расторопности, Анна перевернула обложку, а мои глаза сразу же упали на анкету моей сестры, – она красивая, у неё такой же умный взгляд, как и у тебя Давид.