Важность Кришны в том, что он находится в множественности измерений. Представим себе цветок, который временами становится бархатцами, жасмином, розой, лотосом и райскими цветами; каждый раз, когда мы идем к нему, мы обнаруживаем, что это совершенно другой цветок. Этот цветок нельзя сравнить с розой, которая всегда остается лишь розой. В то время, как роза направила всю свою энергию на то, чтобы быть розой, этот воображаемый цветок направил свою энергию во множество направлений. Жизнь этого воображаемого цветка такая интенсивная, богатая, что она, возможно, не имеет такой густоты тогда, когда цветок становится розой, по сравнению с самой розой. Кришна - это воображаемый цветок, его бытие обширно, но ему не хватает густоты. Его широта не имеет границ, бесконечна.
Поэтому полнота Кришны представляет собой бесконечность. Он бесконечен. Полнота Махавиры означает то, что он достиг всего, чего только можно было достичь в своем измерении, что для него не осталось ничего недостижимого в своем измерении. Теперь уже ни один искатель не достигнет столького же, чего достиг Махавира в своем измерении. Никто не сможет превзойти в нем Махавиру. Поэтому Кришна полон в том смысле, что он многомерен, обширен, широк, безграничен.
Человек, полный в одном направлении, будет совершенно неполноценным во всех остальных направлениях. Кришна искусный вор, но Махавира в этом отношении совершенный невежда. Если Махавира попытается вступить на эту стезю, то, вероятно, ему придется провести остаток жизни в тюрьме. Кришна искусен даже в воровстве. Кришна сверкает на поле битвы во всем своем великолепии, а Будда будет представлять собой печальное зрелище, если встанет на поле боя. Мы не можем представить, чтобы Иисус играл на флейте, но нам легко представить, как Кришна идет на распятие. У Кришны не будет никаких проблем на кресте. Он способен так же легко встретить распятие, как и игру на флейте. Но для Иисуса будет сложно играть на флейте. Мы не можем представить себе Иисуса в образе Кришны.
Христиане говорят, что Иисус никогда не смеялся. Играть на флейте проблематично для того, кто ни разу не улыбнулся в своей жизни. Если Иисуса попросить встать, как Кришна, закинув одну ногу за другую, с короной из павлиньих перьев на голове и с флейтой, прижатой к губам, Иисус немедленно скажет: «Я лучше умру на кресте». Ему легко встретить крест, он никогда не чувствовал себя таким счастливым, кроме как на кресте. Только на кресте он смог сказать: «Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят». Он встречает свою смерть наиболее счастливо на кресте, потому что это его измерение. Ему не трудно встретить свою судьбу. Все, чему суждено было сбыться, теперь сбудется. Его жизненное путешествие теперь подошло к своей кульминации. Иисус восстал, он революционер, поэтому крест - его наиболее соответственное назначение. Иисус мог предсказать, что будет распят. Если бы его не распяли, то это бы выглядело как поражение. В его случае распятие неизбежно. Случай Кришны совершенно другой и сложный. В отношении него невозможны предсказания, он непредсказуемый. Умрет ли он на кресте или умрет среди поклонения и восхвалений, - никто не может этого сказать. Никто не мог предсказать того, как он умрет. Он отдыхал под деревом - и это не была смертельная ситуация. Кто-то, охотник, увидел его на расстоянии, подумал, что там лежит олень, и выстрелил в него стрелой. Его смерть была такой случайной, поэтому она такая необычная. Смерть каждого несет в себе элемент предсказания, но смерть Кришны кажется совершенно непредсказуемой. Он умер так, как будто бы его смерть совершенно незакономерна. Его жизнь была совершенна бесполезна, как и его смерть.
Смерть Иисуса, кажется, несет в себе большой смысл. Истина в том, что христианство бы не возникло, если бы Иисуса не распяли. Христианство обязано своим существованием кресту, а не Иисусу. До распятия об Иисусе никто ничего не знал. Поэтому распятие стало важным, и крест стал символом христианства. Распятие стало рождением христианства. Благодаря этому мир узнал об Иисусе.
