Криминальная хроника человечества - страница 86

Шрифт
Интервал

стр.

14 июля 1984 года во время перевозки из тюрьмы Лефортово в следственный изолятор № 2 в автозаке приведён в исполнение приговор над 60-летним Юрием Соколовым, бывшим директором «Елисеевского» гастронома в Москве. В апреле 1983 года Соколов, один из крёстных отцов столичной торговой мафии, был привлечён к уголовной ответственности за взяточничество и хищения в особо крупных размерах.

Следствие установило, что за 10 лет работы директором магазина он получил взяток на общую сумму 297 тысяч рублей. В ноябре состоялся «показательный» судебный процесс, широко освещавшийся в прессе. Объявленная Соколову высшая мера была как гром среди ясного неба. Даже сотрудники КГБ, причастные к этому уголовному делу, вслух поражались столь суровому приговору человеку, который весьма активно сотрудничал со следствием (благодаря чему оказалось возможным привлечь к ответственности многих его «коммерческих партнёров» и довести дело до суда). Всего вероятнее, что Соколов поплатился жизнью как раз за эту свою сговорчивость (вернее, разговорчивость): для кого-то его чрезмерно длинный язык был опасен. Сознавая безнадёжность своего положения, обвиняемый даже не пытался защищать себя на суде, а только твердил, что его смерть «многим выгодна», что он стал «козлом отпущения» и «жертвой партийных распрей».

15 июля 1904 года в Петербурге совершено покушение на министра внутренних дел, статс-секретаря Вячеслава Плеве. Министр ехал к государю с докладом по обыкновению в карете, окружённой велосипедистами-охранниками. Эсер Сазонов бросил под карету бомбу – взрывом министр был убит…

«Когда я подбежал к месту взрыва, – вспоминал участник заговора Борис Савинков, – дым уже рассеялся. Пахло гарью. На мостовой я увидел лежащего Сазонова… Лицо было бледно, кое-где по лбу и щекам текли струйки крови… Сзади послышался чей-то голос: «А министр? Министр, говорят, проехал». Тогда я решил, что Плеве жив, а Сазонов убит. Ко мне подошёл полицейский офицер, растерянно и быстро заговорил: «Уходите… Господин, уходите…» К месту происшествия сбежались люди. Уходя, я не заметил, что в нескольких шагах от Сазонова лежал изуродованный труп Плеве и валялись обломки кареты…» Сазонов был тяжело ранен, но его удалось спасти. «Вы дали мне возможность испытать нравственное удовлетворение, с которым ничто в мире не сравнимо», – писал он из тюрьмы своим «братьям-товарищам», благодаря их за то, что они позволили ему участвовать в деле. Сосланный на каторгу в Акатуй, Сазонов в 1910 году покончил с собой, протестуя против нарушения прав осуждённых.

17 июля 1793 года убийца Марата 25-летняя Шарлотта Корде д’Армон предстала перед судом. 13 июля Корде, под предлогом передачи важных сведений о контрреволюционном заговоре, проникла в квартиру больного Марата и убила его ударом кинжала в сердце. Затем она добровольно сдалась властям. На суде Шарлотта Корде держала себя с самообладанием и большим достоинством. «Я убила одного злодея, – заявила она, – чтобы спасти сотни тысяч невинных душ». Трибунал приговорил «нераскаявшуюся фанатичку» к смертной казни, и в тот же вечер она была гильотинирована. Когда осуждённая всходила на эшафот, из толпы раздался возглас: «Смотрите, она величием превосходит Брута!» Эти слова произнёс Адам Люкс, депутат города Майнца, – роковые слова, стоившие депутату потери головы на той же гильотине.

17 июля 1918 года в Екатеринбурге расстреляны Николай II и члены его семьи – супруга Александра Фёдоровна, дочери Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, наследник престола 14-летний Алексей.

Руководил казнью комендант «Дома особого назначения» Яков Юровский.

Около полуночи 16 июля он поручил доктору Боткину обойти спящих членов царской семьи, разбудить их и попросить одеться. Когда в коридоре появился Николай II, комендант объяснил, что на Екатеринбург наступают белые армии и, чтобы обезопасить царя и его родных от артиллерийского обстрела, всех переводят в укрытие.

Под конвоем их отвели в угловую полуподвальную комнату размером 6?5 метров, заранее освобождённую от мебели. Императрица попросила разрешения взять в подвал стулья – для себя и наследника. Больного сына Николай нёс на руках.


стр.

Похожие книги