Фермонт сунул в пасть край скатерти, заляпанной соусом, задумчиво пожевал. Посмотрел на принцессу и ухмыльнулся. Потом подмигнул.
Карается смертью, – подумала Юлька. – Нет, не смертью. Тогда чем?
Давным-давно, в замке, называемом Роза-на-Скале, жила маленькая принцесса со своим верным котом, и было у ней два друга.
Так сложилось, что принцессе не повезло с подружками.
Это бывает, когда одни девочки слишком маленькие, другие – намного старше, а у остальных – нет нужного допуска.
А с допуском там строго.
Это ведь все-таки была королевская семья, не забывайте.
Зато у принцессы были настоящие друзья среди мальчишек. Колька, сын придворного чародея, и Виталька, чей отец управлял лодкой-с-крыльями. Когда король с королевой отправлялись на прогулку, папа Витальки садился за штурвал в перчатках до локтя и круглых очках. Ещё у него была куртка из желтой кожи и летный шлем.
Виталька мечтал, что когда-нибудь он выйдет как отец, отсалютует: «Ваше Высочество! Добро пожаловать на борт!» и повезет маленькую принцессу на прогулку в облаках.
А будет ли она к тому времени ему женой – этого мы не знаем.
Об этом он, кажется, ещё не мечтал.
– Доча, – сказал папа. – Мне очень трудно… но твой друг…
– Виталька не виноват!
Она замолчала. Позади отца стоял дядя Фермонт. И улыбался. И точно также улыбался отец. Юлька с ужасом огляделась и увидела то, чего не замечала раньше.
Отец небрит и давно не мылся. Одежда засалена. В углу свалена кучка гнилой соломы. И вонь. Вонь, через которую пробивается запах фиалок.
– Если пробыть здесь дольше, – сказал Фермонт. – Ты перестанешь замечать этот запах. Ты привыкнешь, девочка. Я привык. Твой отец… он тоже постепенно привыкнет. Я тебе обещаю.
– Вы врете! – закричала Юлька. – Вы когда говорите, всегда врете! Папа, папа, очнись! Пожалуйста! Папа! Па-па!
– Он не виноват! – Юлька вскочила. – Он всего лишь мальчик! Как он мог это сделать?!
– Ваше Высочество, прошу вас не вмешиваться! – повысил голос распорядитель. – Вызываю свидетеля обвинения, – торжественно объявил он. – Редкозуб-младший!
Кто? – не поняла Юлька. Неужели чародей решил сам обвинить Витальку?
– Да, Ваша честь, – сказал свидетель тонким от волнения голосом. – Это я.
Был он немного старше Витальки – года на полтора, высокий для своих лет и очень серьезный. Взрослые хвалили его за внимание и усидчивость.
Это был Колька. Юлька вспомнила, как он помогал ей обыграть Витальку в шашки, а потом показывал в микроскопе муху. Муха шевелила лапками – было страшно на нее смотреть и очень здорово.
– Предатель! – сказал Виталька громко. – Гнида!
Колька молчал. А потом заговорил.
– А как же мальчик избавился от тел? – спросил судья.
– Он их съел, Ваша Честь, – сказал Фермонт.
– Убедительно, – сказал наконец судья. Лицо у него было такое, словно он сейчас заплачет. – Конечно… я понимаю. Растущий организм… мальчику… полноценное питание… вина общества…
– Его нужно казнить, – сказал дядя Фермонт. – Чтобы он еще кого-нибудь не съел.
– Казнить? – сказал судья дрожащим голосом. – Да-да, конечно, его нужно казнить…
– Нет! – закричала Юлька. – Нет! Нельзя! Он ни в чем не виноват!
По лицу судьи потекли слезы.
– Что же ты со мной делаешь, девочка? – он размахнулся и ударил молотком так, что это прозвучало, как выстрел.
– Самое замечательное, – сказало чудовище Юльке. – Что я никогда не вру. Мне просто незачем. Люди за меня все делают сами.
– Это шаггурт. Настоящий шаггурт. Я чувствую его, – чародей потянул носом воздух. – Фиалка? Очень интересно. Странное дело, они всегда пахнут цветами.
– Но почему я его вижу? – спросила Юлька. – И вижу, что он делает! А остальные – нет. Они как слепые. Как куклы. Делают все, что он захочет…
Чародей склонил голову к левому плечу, и стал похож на старую птицу.
– Потому что вы наказаны, Ваше Высочество. Именно поэтому вы видите его истинный облик. Помните, что грозит нарушителю запретов? – сказал Филин-Редкозуб. – Не трогать единорога, не кормить животных, не поить кащея…
– Но я…
– Не жалеть шаггурта, – безжалостно продолжил Редкозуб. – Карается…
Юлька замерла.
– Чем карается? Чем?!
