Машинка доползла до дома и плавно встала на оборудованную для неё площадку. Бат со вздохом оценил состояние топливного стержня и выключил двигатель. Экономить стержень у него не получается. Много разъездов. С его комплекцией перемещаться в общественном транспорте больше похоже на пытку. Смешно, но для того, чтобы быть ленивым, приходится много работать.
Массивная фигура водителя выбралась из салона и пошла вокруг транспортного средства. Дверца самостоятельно закрылась и машинка заурчала переходя в стояночный режим. Сейчас хозяин выйдет с площадки и над ней появится прозрачная плёнка защитного поля. Грязи в этом районе мало... но корговы птицы портили всю картину. Они почему-то всегда гадили именно на припаркованные автомобили. Бат покосился на ближайшее дерево.
- Молчите? - Птицы естественно молчали. Уже поздно и вся пернатая живность улеглась в свои кроватки. Толстяк кивнул. Отсыпаются, чтобы завтра качественнее пакостить. С новыми силами, так сказать... на новые подвиги. Кстати, у него четыре куста флоби созревают, надо бы поставить защитный экран, иначе эта банда снесёт все ягоды и его фирменные пирожки останутся без начинки.
- Эй, сосед!
Бат замер на полушаге и обернулся. В боковой калитке собственного участка стоял Чевил. Его дом был слева.
- Привет. Как твой винный погреб?
- Отлично. Это единственное место в котором у меня порядок всегда. - Сутулый мужчина в жилетке на голое тело стоял, прислонившись плечом к столбику заросшей плющом ограды. - Там порядок даже без усилий... приглашенных уборщиков.
Сосед странно вздрогнул, словно его толкали сзади. Он был совсем не маленьким и в вечерних сумерках разглядеть что-либо кроме его самого было сложно.
- Эй, хватит меня пинать... - Сосед сдвинулся в сторону и из-за сутулой фигуры протиснулась худенькая женщина.
- Добрый вечер. Вы ведь Батлер?
Бат замялся. "Уборщицы" у его соседа были... весьма специфическими. Чевил, по слухам, занимался делами не совсем честными. Собственно, про личное общение с этим человеком что-то плохое сказать было сложно. Он выделялся из толпы предельной откровенностью суждений и небывалой щепетильностью к собственным словам и обещаниям. Это было непривычно. Мир вокруг всегда говорил человеку то, что человек желал услышать. Сам Бат к общению со своими заказчиками привыкал сложно. Он не выносил вранья в лицо. Не любил говорить комплименты и обманывать. Но мир был безжалостен и нагибал любого человека. Кроме Чевила.
Бат вздохнул. Странное место он выбрал для проживания. Сосед справа бывший военный. Точная копия соседа слева, но... с другими взглядами на жизнь. Вместе они сходились крайне редко. Но если сходились, то сегодняшнюю жизнь Империи обсуждать было чревато дракой. Чевил называл соседа справа долбаным законником, тот, в свою очередь именовал Чевила сраным мафиози. Но если удавалось уйти от политики, то эти люди были похожи как близнецы. Впрочем. Бат вопросительно посмотрел на соседа.
- Бат, ко мне гости приедут, приютишь работницу до утра?
В ответ прозвучал вздох. Сложно привыкнуть к поведению... "уборщиц" Чевила. Они определённо были профессионалками в сфере услуг, и совсем не уборка была их главной специальностью.
- Ладно, сосед. Только в семь приедет фургончик с выпечкой. В половину седьмого я твою работницу выгоню.
Чевил оживился.
- Отлично. А булочки с вормом у тебя будут? - Он хлопнул себя по лбу. - Да о чём это я? Конечно будут. Десятка два передашь? Самое то к завтраку.
Фигурка работницы уже вышла из тени и Бат сглотнул. Ему нравились красивые женщины. И уборщицы соседа никогда не обманывали глаз. Они действительно были красавицами. Живёт же человек? Жаль редко к нему важные гости приезжают.
.
Спал в эту ночь Бат совсем мало. Работница соседа - Мо, оказалась очень приятной. Во всех отношениях. Если бы не отчётливый налёт криминала в её речи, девушку можно было бы принять за одну из богатых обитательниц центра города, отправившуюся на поиски приключений.
Будильник поднял хозяина к ему и полагалось. Тот сполз с кровати и с улыбкой посмотрел на свернувшееся под одеялом тело гостьи. Пусть поспит ещё. Это у него - обязательная программа. К сожалению, действительно обязательная. Он ещё раз улыбнулся и потопал в тренажерный зал.
