– Времена меняются, – заметила Нэнси, она не хотела принимать решение, пока не познакомится с фактами. – Ты – действительно американская гражданка, и закон на твоей стороне.
– Я – американская гражданка, – повторила Конни, – но в сравнении с мистером Бимом – ничто! Прав был дедушка. Мистер Бим знает, какие колеса подмазывать. Он сам делает погоду.
– Расскажи-ка поподробнее. – Нэнси вздохнула. Теперь придется забыть о горячей ванне.
– Лицо у него ангельское, а на самом деле он – извращенец, – продолжила Конни. – Выберет самую беззащитную девушку и издевается над ней. Сначала присматривается и обхаживает тех, кто ему по вкусу. Немногие соглашаются, но если уж попадешься, он тебя изобьет, чтобы потом во всем подчинялась, и изнасилует.
– Это ты про себя? Синяки на лице – его рук дело? – спросила девушку Нэнси.
Она представила себе улыбающегося Артура Бима в рекламном ролике «По почте купим у «Бим и Купер». Обаятельное лицо, внушающее доверие и симпатию. Этакий добропорядочный американец, которому смело можно доверить и деньги, и детей.
– Это еще не все, – продолжала Конни и сняла шерстяной берет – волосы на макушке были выстрижены. Это место было заклеено пластырем. – «Скорая помощь» мне наложила восемь швов, – уточнила она и надела берет. Руки она снова сложила на коленях.
– Ты заявила на него? – поинтересовалась Нэнси.
Конни удивленно посмотрела на нее.
– Чтобы подать в суд, нужны доказательства. Вы знаете это не хуже меня. Вот почему я и говорю, что меня дважды втоптали в грязь. У них сразу окаменели лица, как только я упомянула Артура Бима. Пришлось дать задний ход. И все-таки я надеялась, что кто-нибудь поможет мне восстановить справедливость, вот и подумала о вас.
– Что ты сказала врачам?
– Что упала с лестницы, – пожала плечами Конни. Нэнси не удержалась от горькой улыбки, разумеется, не по поводу того, что случилось с Конни. Какая типичная формулировка! «Упала с лестницы». В больницы Бруклина и Бронкса частенько попадают жертвы мафиозных разборок с простреленной грудью, и ссылаются они, как правило, на падение с лестницы. Ведь главный закон мафии – молчание.
– Значит, сказала, что упала с лестницы, а на самом деле тебя изнасиловали, – подытожила Нэнси.
– Мерзко и извращенно, – Конни густо покраснела, глаза ее наполнились слезами. – На следующий день мне выплатили за неделю вперед и уволили.
– И долго он тебя обхаживал?
– Месяц.
– Подобные случаи были с другими?
– Он пристает ко всем девушкам, но попадаются только самые наивные. Без доказательств жалобы выеденного яйца не стоят. Никто тебя и слушать не хочет.
Нэнси задохнулась от ненависти. Какой ужас! Какой позор! Если Конни не отомстит за надругательство, ненависть и отчаяние сломят ее, жизнь пойдет под откос. Нэнси должна вступиться за честь девушки. Это то немногое, что она может сделать в память об Антонио Коралло.
– Ты будешь работать на прежнем месте. Справедливость – не пустое слово, – твердо сказала Нэнси.
Конни знала, что Нэнси слов на ветер не бросает, об этом ей рассказывал дедушка.
– А мистер Бим? – испугалась она при одной мысли о встрече с хозяином.
– Он не будет больше приставать к тебе. – Нэнси решительно встала и на прощание крепко пожала Конни руку.
– Спасибо, я отдам вам свой голос, когда вас будут выбирать в мэры, – сказала она, не зная, как еще выразить свою признательность.
Нэнси внимательно посмотрела на девушку, удивляясь тому, как быстро распространяются слухи. Партия только собиралась выдвинуть ее кандидатуру в мэры. Сторонники хотели этого и считали такой проект вполне реальным, реальным, но не более, а между тем об этом говорили как о решенном факте.
Когда Конни ушла, Нэнси написала несколько строк на листе, сложила его и опустила в карман костюма, забрала сумку и папку с документами и вышла.
– Предупреди Гвидо, чтобы держал машину наготове, – распорядилась она на ходу и помахала Мэри рукой.
Она бесшумно прошла по коридору, где толстый шерстяной палас поглощал звук шагов, и прикрыла за собой дверь, ведущую в просторный, строго обставленный кабинет, где на стенах висели умело подсвеченные подлинники картин Пикассо, относящихся к его голубому периоду.
