Лицо молодого человека стало пунцовым.
- Это не важно, - успокоила его Донна. - Стрелять не требуется, но ты хотя бы сможешь сделать вид, что готов пустить его в ход.
- Конечно, - гордо заявил он.
- Тебе нужно только убедить его выйти из парикмахерской и сесть ко мне в машину, о`кей?
О`кей, - эхом отозвался солдат.
- Для пущей убедительности можешь во время разговора засунуть руку в карман, ты хоть знаешь, как это делается? - съязвила Донна Белла. - Ну, словно ты ни перед чем не остановишься.
- Но мне не нужно будет стрелять? - попытался робко уточнить он.
- Будем надеяться на волю Божью. Господь сам наставит нас на путь истинный, - мрачно сказала она.
Солдат истово перекрестился.
- Между прочим, как тебя все-таки зовут? - полюбопытствовала Донна.
- Кассиаторе.
- Кассиаторе, - повторила она. - Хорошее имя. Мне кажется, я знала твою мать.
- Ребята ещё дразнили меня цыпленком, - признался солдат.
- Ради Бога, хватит, - взмолилась Донна Белла. - Делай, что тебе говорят, и все будет нормально.
- Я надеюсь, - отозвался Кассиаторе. - Все-таки это мое первое дело.
- И мое тоже, - призналась она.
- Мне всегда хотелось стать профессиональным фигуристом, - сказал солдат. - Я даже подумать не мог, что буду заниматься такими делами.
- Это точно, - согласилась Донна.
- Все-же в этом есть что-то захватывающее, разве не так? У меня сегодня очень важное дело, - продолжал солдат, и на этот раз его просто распирало от энтузиазма. - А наши фотографии попадут в газеты? - неожиданно спросил он.
- Боже упаси, - вздрогнула она, а Кассиаторе осенил себя крестом.
- Чем занимался твой отец?
- Он был религиозным фанатиком.
- Отлично, - сказала Донна. - Мужчине всегда лучше заниматься тем делом, которое ему по душе.
Всю оставшуюся часть дороги они провели молча, а когда впереди показался отель "Парк - Бродвей", Донна приказала шоферу остановиться у дверей парикмахерской.
- Иди, - напутствовала она солдата. - Настал твой час, воспользуйся этой возможностью и постарайся не облажаться.
Солдат озадаченно повернулся к ней.
- А вы уверены, что знакомы с моей матерью?
- Откуда мне знать? - нетерпеливо отрезала Донна. - Может это была твоя сестра, у нас нет времени вдаваться в дискуссии. Отправляйся и притащи мне Фетуччини, - с этими словами она вытолкала его из машины.
Кассиаторе спотыкнулся и на негнущихся ногах направился к двери... Маникюрша сидела за маленьким столиком и, напевая, красила себе ногти. Парикмахер укутал горячим полотенцем голову единственного клиента, остальные два кресла были пусты.
На Кассиаторе никто не обратил ни малейшего внимания.
- М-мистер Фетуччини? - спросил солдат, ощупывая в кармане рукоять пистолета.
- В чем дело? - раздался приглушенный голос клиента. С вами хотят встретиться, - ответил перепуганный юноша. - Одна л-леди. Фетуччини сорвал с лица полотенце. - Шлю ха? - О, нет, - пробормотал Кассиаторе, до смерти напу ганный появлением лица капо. Иметь дело просто с голосом ему было легче.
- Тогда какого хрена, - раздраженно буркнул Фетуччини и повернулся к маникюрше. - Извини, Ширли.
- Ничего страшного, - ответила девушка, не отрываясь от своего занятия, - меня это не оскорбляет.
- М-мистер Фетуччини, - снова начал свою песню Кассиаторе, - не б-будете ли вы так д-добры...
- Что? - рявкнул босс Нью-Джерси. Солдат задрожал всем телом и лихорадочно сжал рукой в кармане рукоять пистолета. Раздался выстрел и большая бутылка с жидкостью от перхоти разлетелась вдребезги, забрызгав зеркальную стену салона. Парикмахер бросился на пол, закрыл руками лицо и заскользил на коленях по лужам густой зеленоватой жидкости. Маникюрша оглушительно завизжала, Кассиаторе попытался её успокоить и достал руку из кармана. Прозвучал ещё один выстрел, и теперь по полу запрыгали уже все пузырьки с косметическими препаратами с разбитой полки.
- Меня убили, - завопил парикмахер, заметив, как по нему растекаются красноватые струи кондиционера для укладки волос.
- Пора сматываться, - крикнул Фетуччини и опрометью бросился к двери. По дороге он сбил с ног замешкавшегося Кассиаторе, и следующая пуля разметала по комнате осколки огромного зеркала. Грузный мафиози споткнулся и вылетел на улицу. Стараясь удержаться на ногах, он проскочил перед радиатором лимузина Донны Беллы и приземлился под колесами городского автобуса, следовавшего в южном направлении. Натужно завизжали тормоза, но было уже слишком поздно.
