— А почему принц умер раньше своего отца? Вероятно, он скончался от ран, полученных в бою?
— Нет, не от ран. Во Франции, незадолго до той осады, он заболел. Говорят, что его на носилках поднесли к стенам Лиможа. Эдуард повторно захватил город и вернулся в Англию. Умирал он долго и мучительно, на протяжении нескольких лет. Его отец собрал всех лучших врачей христианского мира. Как только они его не лечили! Я читал записки лекарей: меня всегда интересовали медицинские загадки. Случай совершенно необъяснимый: принц Уэльский находился в расцвете лет, однако угасал с каждым днем. И никто не мог точно определить, от какого же именно недуга он страдает. Это точно была не чума, и не легочная гниль, и не оспа. Какое-то время считалось, что у принца водянка, но потом врачи дружно решили, что это не так. Я помню один отрывок… — Брат Эдмунд сложил губы трубочкой, вспоминая. — Некий итальянский врач писал: «Впечатление такое, словно силы медленно покидают его бренную оболочку, и никто не может воспрепятствовать этому».
Дрожь прошла у меня по спине.
Брат Эдмунд улыбнулся:
— Вы побледнели, сестра Джоанна. Давайте попробуем еще одну песню.
Я взяла виуэлу, и мы продолжили репетировать. Мы выучили уже две песни из запланированного репертуара, когда в зале появились сестра Кристина и сестра Винифред.
— А вот и наши помощницы, — приветствовал их брат Эдмунд. И, видя наше недоумение, пояснил: — Я думаю, будет лучше, если к нам присоединятся еще два музыканта. Никого из старших сестер я просить не осмеливаюсь, — боюсь, что они сочтут сие оскорблением их достоинства, — но вы обе вполне могли бы помочь нам. Брат Ричард специально раздобыл две цитры. Играть на них совсем просто.
Сестра Кристина отчаянно замотала головой, даже недослушав его:
— Нет, брат Эдмунд, только не это!
— Я научу вас самой простой мелодии. Вот увидите, у вас непременно получится, — ободряющим голосом сказал он.
— Я умею играть, — отрезала сестра Кристина, наморщив лоб. — Но ни за что не стану играть для отца. Пожалуйста, не просите меня об этом. — Она развернулась и выбежала из зала.
— Очень жаль, — вздохнул брат Эдмунд. — Я и не знал, что сестра Кристина так не любит своего отца.
— Не любит отца? — Его слова ужаснули меня. — Это неправда!
Он поклонился:
— Вероятно, я ошибся. Простите мне мои слова, сестра Джоанна. Ну что, продолжим репетицию? Позволь я тебе покажу, сестренка. Помнишь, в детстве мама научила нас обоих играть несколько песен? Я уверен, ты быстро освоишь инструмент.
Сестра Винифред села.
— Прежде чем начать, я хочу спросить тебя кое о чем, брат. Можно?
— Конечно, спрашивай. — Он улыбнулся. — Похоже, сегодня день вопросов.
Сестра Винифред подалась вперед — такого серьезного взгляда я у нее еще не видела.
— Что происходит, когда по распоряжению уполномоченных короля монастырь закрывают?
Брат Эдмунд на некоторое время погрузился в молчание.
— Не думаю, что это подходящая тема для разговора, — произнес он наконец.
— Можно узнать почему?
Он наклонился и взял ее руки в свои:
— Не хочу тебя лишний раз расстраивать, сестренка: ты и так нездорова.
— Но я не ребенок, — ровным голосом сказала она. — Я послушница, принесшая обет в Дартфорде. И я должна знать, что готовит нам будущее.
Брат Эдмунд вздохнул:
— Когда монастырь закрывают по приказу короля, все его члены должны в течение месяца покинуть стены обители. При этом им выплачивают что-то вроде выходного пособия. Иногда вполне приличную сумму, иногда — совсем мало. Что дальше? Вариантов не так уж много. Я знаю братьев, которые покинули Англию, чтобы жить в правоверных странах: они бродят в чужих краях из монастыря в монастырь, ищут пристанище. Те, кто остается здесь, могут принять священнический сан, если готовы согласиться с новыми правилами. Разумеется, они могут вообще оставить религиозное поприще и поискать себе какое-то другое занятие… может быть, даже жениться.
— Это все касается мужчин. А как насчет женщин? — не отставала сестра Винифред. — У них, я думаю, возможностей еще меньше.
Мы с братом Эдмундом переглянулись.
Сестра Винифред с ноткой негодования в голосе добавила:
