Крепостной ансамбль Мангупа - страница 11
Появление крепостей на Мангупе и в других пунктах Горного Крыма А. Л. Якобсон связывал с необходимостью защиты византийских владений от внешней опасности, которая особенно реальна была в V–VI вв. (290, с. 221–222, 225).[9] Свои мысли о византийском строительстве на Мангупе он развивает в статье, опубликованной в послевоенное время и специально посвященной анализу оборонительных сооружений городища. Отнеся стены Мангупа в их современном виде к XIII–XV вв., А. Л. Якобсон отмечает, что в ряде мест сохранилась кладка из больших хорошо отесанных блоков (Капу-дере, район ворот, и Табана-дере, нижняя стена), которая по ряду аналогий датируется им VI в. (291, с. 55–58).[10]
Основной вывод таков: Мангупская крепость входила в систему укреплений эпохи Юстиниана I, упомянутую Прокопием под образным названием «длинные стены», в создании их могли принимать участие херсонесские строители (291, с. 62). Это положение в дальнейшем повторялось в других работах, посвященных проблемам раннесредневековой [99] Таврики (260, с. 324; 293, с. 150; 294, с. 26–27).[11]
В последней статье о крепостных сооружениях Чуфут-Кале А. Л. Якобсон упоминает участки мангупских стен в качестве образцов кладки VI в., ссылаясь, в частности, и на результаты наших работ (300).
Гипотеза об основании крепости на Мангупе в юстиниановское время и о вхождении ее наряду с другими укреплениями в систему «длинных стен» встретила критику со стороны Н. И. Репникова и других авторов.[12] Противоречия между исследователями по этому вопросу выявились уже в период совместной работы в экспедиции 1938 г. (если только не раньше).
Е. В. Веймарн, обследовавший оборонительные сооружения городища, в осторожной форме высказался о времени их возникновения. Отметив, что в нижней стене в Табана-дере использовался древний тесаный камень, он, однако, считает все сооружение поздним, поскольку лежат эти блоки неправильными рядами и без подрубленных в скале постелей; то же говорится и о стенах в Капу-дере. Единственное место, где, по мнению Е. В. Веймарна, можно видеть раннесредневековую кладку, это — остатки главных городских ворот (53, с. 419). Вопрос о планировке и характере раннесредневековой крепости Е. В. Веймарн оставляет открытым, отмечая необходимость проведения специальных исследований, выводы же А. Л. Якобсона он считает слишком категоричными, поскольку они мало подкреплены материалами археологических раскопок (5, с. 9).
Для исследования системы оборонительных сооружений Мангупа Е. В. Веймарн отмечает необходимость раскопок прежде всего на участке главных городских ворот. Северо-западные защитные стены, видимые ныне, не имеют, по его мнению, прямой связи с оборонительными линиями раннего средневековья (58). Этот вывод Е. В. Веймарна был подтвержден результатами разведок и раскопок 1969–1979 гг.
В 1949 г. Е. В. Веймарном была осуществлена разведка остатков крепостных стен, облегченная произведенной до того вырубкой растительности, и сделана попытка наметить схему развития защитной системы городища (9).
Дальнейшие разведки, проводившиеся Е. В. Веймарном на протяжении первой половины 50-х гг., дали материал для создания новой гипотезы о генезисе «пещерных городов» Крыма, в которой Мангупу было отведено важное место.
Свои взгляды на проблему возникновения средневековых укрепленных поселений Юго-Западного Крыма автор наиболее последовательно изложил в двух статьях, вышедших в 1958 г. По его мнению, не инициатива византийского правительства сыграла основную роль в этом процессе, а естественный ход развития экономических и социально-политических отношений в среде местного населения. Именно он привел к появлению на основных торговых путях горной Таврики к IX в. городов и замков (54, с. 52–53, с. 62; 56, с. 77–78; 57; 64).
