– Тем лучше. – Агнес взяла Тарамиса под уздцы и повела к прикрытой двери. – Вы не дождетесь моего согласия, Хайдельсхайм. Даже если и обведете моего отца вокруг пальца. Я скорее в леса подамся. А теперь прошу меня извинить.
Она собралась уже вскочить в седло, как почувствовала на плече руку Хайдельсхайма. Его тонкие пальцы впились ей в кожу и потянули ее обратно к полу.
– Не задирай нос… сударыня! – прошипел казначей. – Не в том ты положении, избалованная бесприданница. А если ты думаешь, что и дальше сможешь разгуливать с этим… с этим грязным подмастерьем, то позволь тебе сказать, что недолго ему осталось работать в этой крепости.
Агнес оцепенела и медленно развернулась к Хайдельсхайму:
– Что вы имеете в виду?
– Что я имею в виду? – Заметив ее озабоченный взгляд, Хайдельсхайм коварно улыбнулся. – Сегодня перед службой мы с орудийщиком осмотрели арсенал. И что мы там обнаружили? Действительно, не хватает одной аркебузы! Быть может, твой юный кузнец знает, где она? Ведь ни для кого не секрет, что он неравнодушен к этим штукам.
Глаза у Агнес сузились, но она ответила с подчеркнутым спокойствием:
– Матис не имеет к этому никакого отношения.
– Да, а что же это так громыхнуло в лесу пару дней назад? Стражник Себастьян, между прочим, Богом клянется, что видел в тот самый день, как Матис уходил с большим свертком на плече. С очень большим свертком, в котором наверняка было что-то тяжелое.
Бледное лицо Хайдельсхайма находилось так близко, что Агнес в очередной раз почувствовала отвратительный запах из его рта.
– Что, интересно, скажет на все это твой отец? – тихо спросил казначей и холодными пальцами погладил Агнес по щеке.
Внезапно голос его снова зазвучал нежно и вкрадчиво:
– У меня к тебе предложение, Агнес. Я держу язык за зубами, и твой юный Матис сможет и дальше ковать здесь гвозди и подковы. А ты ответишь мне согласием. Поверь, так будет лучше для всех нас. – Хайдельсхайм криво усмехнулся, при этом палец его скользнул с подбородка Агнес к вырезу на груди. – Для тебя, для меня и для Матиса. Ну, что скаж…
Он вдруг разинул рот и тихо застонал – ибо Агнес врезала ему коленом точно между ног.
– Ты… ты пожалеешь об этом, стерва, – простонал казначей, скорчившись от боли. – Ты и твой драгоценный Матис. Я вас…
– Замолчите! Вы до того ничтожны, Хайдельсхайм, что мне от одного вашего вида дурно становится. – Агнес выпрямилась во весь рост и, точно разгневанная королева, взирала на скорченного казначея. – Как вы смеете угрожать мне? Мне, хозяйке Трифельса!
Как ударила, так и эти слова Агнес произнесла не задумываясь. Но, как только слова сорвались с губ, собственный голос показался ей каким-то чужим. Словно это не она говорила, а кто-то другой. В ту же секунду Агнес снова почувствовала себя юной и ранимой.
– Хозяйка Трифельса, ха! – скривившись от боли, Хайдельсхайм так и не отнял рук от промежности. – Жалкая, спесивая дочь наместника – вот ты кто! А когда отца твоего не станет, ты и этим похвастать не сможешь. И будешь никем, без земли и имущества.
– А вы – провонявший луком, тщеславный секретаришка, не более того.
Не удостоив Хайдельсхайма и взглядом, Агнес вскочила в седло и ударила Тарамиса пятками. С искривленным ненавистью лицом казначей схватил поводья, но в этот миг конь взвился на дыбы. Лишь в последний момент Хайдельсхайм отскочил в сторону. Тарамис устремился вперед и откинул прикрытую дверь в сторону. Агнес прижалась к его шее и унеслась прочь со двора.
– Никто! – вопил ей вслед Мартин фон Хайдельсхайм. – Запомни! Никто!
Но конь уже мчался по сходням во внешний двор. Копыта, как молотки, отбивали по брусчатке. Волосы развевались на ветру. Агнес пронеслась через распахнутые ворота и устремилась в сторону леса.
В течение нескольких минут девушка была не в состоянии на чем-либо сосредоточиться. Мир вокруг нее превратился в туннель бурой и зеленой расцветки. Тарамис летел вниз по склону и вдоль полей, как если бы за ним гнался дьявол. В ушах у Агнес по-прежнему раздавался голос Мартина фон Хайдельсхайма.
Они углубились в лес. Сучья и ветви, как жадные пальцы, тянулись к девушке. Она пригнулась к конской шее и втянула терпкий запах пота, пропитавшего шкуру Тарамиса. Этот запах понемногу ее успокаивал. Агнес постепенно приноровилась к скачке и позволила коню выбирать дорогу. Они скакали вдоль узкого хребта, в северной оконечности которого располагался Трифельс. Мимо пронеслась древняя крепость Анебос, от которой осталось лишь несколько фрагментов стен, за ней последовала высокая, как башня, скала. Наконец впереди показалась крепость Шарфенберг, еще одна заброшенная крепость, расположенная недалеко от Трифельса. Только теперь Агнес замедлила ход. Тропа была скользкая и крутая – не хотелось без нужды подвергать Тарамиса опасности.
