Через десять минут форейтор вернулся, ведя за собой двух мужчин, один из которых был одет как крестьянин в куртку из козьей шкуры. Его лицо, на котором годы оставили свой отпечаток, было украшено большим красным носом. Второй, чья одежда была слегка испачкана мукой, был, скорее всего, племянник-пекарь. Новоприбывшие неловко приветствовали Жиля.
— Жоэль сказал мне, — произнес тот, который, должно быть, был Геганом, — что вы, сударь, хотите послушать эту злосчастную историю… но можете ли вы поручиться за мою безопасность?
— Отчего же нет? Если вы были только зрителем, вам нечего меня опасаться…
— Он хочет сказать, — пояснил Лекоз, — что, если у вас случайно есть какие-нибудь знакомые на фермах… ведь той ночью он занимался браконьерством…
Жиль пожал плечами и вытащил из кармана монету.
— Я не думал, что похож на пристава. Рассказывай, не бойся, дружище! Спроси выпить и, кроме того, получи вот это… за причиненное беспокойство.
— Я знаю, что он предпочитает, — сказал Лекоз. — Ром!
— Тогда рому для всех…
Появление кувшинов с ромом было встречено всеобщим одобрением. Второй форейтор присоединился к остальным, и рядом с камином образовался кружок, какие образуются вечером вокруг рассказчиков. Вместо предисловия Геган проглотил полный стакан рому, утер губы рукавом и, держа в ладонях, чтобы его согреть, стакан, который трактирщик по знаку Жиля снова наполнил, начал свой рассказ в благоговейной тишине.
— Это было накануне Рождества. Задумал я поиметь хорошего зайца, или парочку кроликов, или даже что-нибудь получше, что я смог бы выгодно продать Лекозу, и пошел в лес ставить силки у пруда замка Тресессон, а замок-то стоит в двух лье отсюда, это около моей деревни Кампенеак. Хорошее место: ночью звери приходят к пруду, чтобы напиться, и я прекрасно знаю их повадки.
Стояла глухая ночь. Было холодно и темно, но я не из робкого десятка и никогда не боялся темноты. Я быстро добрался до замка. Все было тихо, нигде ни огонька. Я был рад этому: стало быть, народу в замке немного. Господин граф де Шатожирон-Тресессон, которому он принадлежит по брачному контракту, должно быть, решил провести Рождество в своем особняке в Ренне. Я был спокоен и почти уверен, что меня не застукают.
Я начал устанавливать силки, как вдруг услыхал лошадиный топот, и он быстро приближался.
И перепугался же я! Ведь это, может быть, приехал владелец замка, и, чтобы меня не поймали, залез на первое попавшееся дерево. Граф человек не злой и не жадный, но, как испокон веков все владельцы Тресессона, он — охотник, а охотники и браконьеры никогда не ладили друг с другом.
Однако мне нечего было беспокоиться: листьев на деревьях уже не было, зато ночь была темная…
Сижу я на дереве и думаю: уж не померещилось ли мне, ведь ничего не слышно…
Я уже собирался спуститься, когда вдруг слышу осторожные шаги и скрип осей. Смотрю — ко рву замка подошли двое в масках. Они вели своих лошадей под уздцы. За ними ехала карета с закрытыми кожаными занавесками.
Двое, что шли впереди, на минуту остановились и осмотрели безмолвный и темный фасад замка.
— Я так и думал, — сказал один из мужчин. — Там нет никого, кроме слуг, а в этот час они спят как убитые. Впрочем, даже если бы они что-нибудь услышали, то не вышли бы: простолюдины так боятся привидений, фей и домовых.
— Мы же не будем делать это перед замком, — произнес другой. — Отойдем подальше! Так будет лучше.
Они прошли немного вдоль пруда. Карета с кучером на козлах, закутанным в черное, так что его и не видно было в темноте, поехала за ними.
Они остановились прямо под деревом, на котором я прятался, полумертвый от страха, потому что эти люди, маски, карета, кучер, похожий на призрак, — все это мне совсем не понравилось…
Больше скажу: меня мороз по коже подирал, и я начал призывать своего ангела-хранителя прийти мне на помощь.
— Здесь отличное место, — сказал тот, что был повыше.
Он взял один из фонарей кареты, зажег его и отдал своему спутнику.
— Посвети там!..
Кучер слез с козел. Как и те двое, он был в маске. Он нес инструменты: лопаты и кирки, которыми они стали рыть землю… Они копали долго, и я не мог взять в толк, зачем этим людям понадобилось в лесу рыть ночью яму? Честно признаюсь, что меня разобрало любопытство: с чего это они так надрываются, видно, хотят спрятать что-то ценное… золото, например. Или контрабанду…