Человек в мундире гессенца опустил ружье и приблизился к обоим всадникам, хмуря брови.
Оба его товарища оставались на прежнем месте, не опуская оружия.
— Где ты слышал про Эвенджера? Вот уже три месяца, как он исчез, и я ищу его. У меня с ним свои счеты…
— Тогда, — прервал его Тим, — если ты не Эвенджер, не ковбой, то кто же ты? Скиннер?
— Да, и я горжусь этим! — вскричал незнакомец, ударив себя кулаком в грудь. — Это у нас семейное. Меня зовут Сэм Поулдинг, и никогда еще ни один из Поулдингов не служил королю Георгу, по крайней мере, добровольно. Мы служим делу Независимости… и от ее имени я требую ваших лошадей, потому что нам их, к сожалению, не хватает. Ну, поживее! Слезайте! Я буду огорчен, если мне придется убить вас, — прибавил он, наводя свое ружье в грудь Тиму, который, впрочем, не обратил на это большого внимания.
— А мы-то как огорчимся, — вздохнул он. — Но тебе следует подумать хорошенько, прежде чем убить нас, если ты служишь делу Свободы, конечно, или же тебе придется отказаться от наших лошадей и дать нам продолжить наш путь, ведь мы должны найти генерала Вашингтона. Генерал дал нам поручение и ждет нас. Если ему придется ждать слишком долго, а он ждать не любит, и ему доложат, что это Сэм Поулдинг задержал нас в пути, отобрав лошадей, то вряд ли он будет тебе благодарен… А рука у него тяжелая, у нашего генерала…
Скиннер улыбнулся широкой улыбкой, открывшей двойной ряд великолепных зубов. Его тело под военным мундиром было грязным, но он не был ни уродлив, ни вульгарен, и его живые глаза смотрели твердо.
— Ты небось думаешь, что ты здесь самый умный? Конечно, вы служите при Генеральном штабе, это сразу видать! Может, и ваши лошади служат в виргинской кавалерии? Только… Только не принимайте меня за идиота! — рявкнул скиннер. — Я знаю толк в лошадях, а эти, пусть меня повесят, если это не лошади Красных Мундиров! — Вдруг его глаза сузились, он швырнул ружье одному из своих людей, бросился к лошади Жиля, умело заставил ее встать неподвижно и принялся тереть ладонью лоб животного.
— Эй, вы! — запротестовал юноша. — Что это вы делаете?
— Вас сильно поливало дождем в горах, и эта скотина вся промокла… Она теряет масть! — ответил скиннер, показывая пальцы, ставшие темно-коричневыми.
Продолжая удерживать коня, он порылся в своем кармане, достал оттуда какую-то тряпку неопределенного цвета, некогда бывшую, наверно, носовым платком, поплевал на нее и стал тереть коню лоб с еще большим усердием, затем отступил на шаг, как это делает художник, который закончил свой шедевр и хочет оценить его.
Его лицо озарилось улыбкой.
— Черт возьми! — воскликнул он, довольно вздохнув. — Пусть меня поразит чума, если это не Виннер, конь Эвенджера! Вот это здорово! — Затем он обернулся к своим людям и приказал:
— Эй, вы там! Схватите этих сладкоречивых мерзавцев! Бьюсь об заклад, что они из банды негодяя Эвенджера! Мы поговорим с ними по-нашему… Мы будем судить их!
Как Тим и Жиль ни пытались сопротивляться, силы были неравны, им пришлось спешиться и последовать за шайкой оборванцев, которая потащила их к лощине. Вскоре они очутились в месте, служившем, по всей видимости, укрытием для напавших на друзей бандитов: перед ними предстала полуразвалившаяся лачуга на берегу Тен-Майл-Ривер, которая была когда-то мельницей. Их втолкнули внутрь, в единственную уцелевшую комнату, где толпилось множество мужчин и женщин разного возраста и вида.
Сэм Поулдинг уселся на бочонке и приготовился начать судилище, а его люди выстроились позади него, опустив свое оружие.
— Господа! — объявил он, обведя всех повелительным взглядом. — Сейчас мы будем судить этих подозрительных людей, но прежде следует задать им несколько вопросов, на которые мы советуем им отвечать по всей совести, ежели они хотят избежать… и дать также избежать нам, цивилизованным людям, применения некоторых процедур весьма неприятного свойства. Первый вопрос будет таков: где находится Эвенджер?
Напыщенный тон Сэма и его поза натолкнули Жиля на мысль. Этот человек явно пытался придать себе значительности… Выпрямившись во весь рост. Жиль приблизился к нему и склонился в поклоне, достойном посланника, вручающего верительные грамоты.
