— Яд?
— Если там был яд, — напомнил Данеки, — он исчез тогда же, когда исчезли зубы. Быстрей в госпиталь.
Ларфид поднял Ошену на руки и зашагал к машине. Данеки побежал вперёд, сел в кабину, завёл мотор. Шеки вздёрнул Риу на ноги, тот снова выругался со стоном. Риу заковылял сам, но медленно, и Шеки, недолго думая, перекинул его через плечо.
Погрузили раненых. Машина рванула с места.
Ошена тихо спала. Ларфид держал её голову на коленях. Фириша рядом присела на корточки и напряжённо всматривалась в лицо Ошены. Риу скорчился в углу и тяжело отдувался.
— Это я виноват, — вдруг сказал Шеки. Голос гиганта дрожал. — Это я виноват. Я рассказал историю. Смешную. Про стремянку.
— Нет, — ответил Ларфид. — Я виноват, я уставился на этот цветок… Мы все виноваты.
— Мы все, — согласилась Фириша.
Надзиратели замолчали. Надрывно дребезжал фургон. В узких зарешеченных окнах мелькали серые тени.
«Она проснётся? — спросил Ларфид и сам ответил: — Она обязательно проснётся. Выброс был слабый. Он выглядел страшно, но он был слабый и едва-едва добрался до неё. Она придёт в себя. Завтра. Может, даже сегодня к полуночи… Но теперь у Распорядка есть не только преступный умысел. Теперь есть жертва. И за неё поплатятся многие».
Бездумно он погладил мягкий ёжик на стриженой голове Ошены.
Ларфид хотел мести. Очень хотел. Он бы с удовольствием свернул художнику шею. Он знал, что Распорядок проделает с ублюдком кое-что похуже, и его бы это радовало, но он слишком хорошо понимал, как будут развиваться события. Раненая надзирательница. Секторальная надзирательница, раненая при исполнении. Для Распорядка это повод провести акцию устрашения.
Когда Ошена придёт в себя, она будет в отчаянии.
Ларфид болезненно зажмурился. Что теперь делать? Шестерёнки уже вертятся, машина уже запущена, инспектора уже на низком старте. Не в его силах остановить Распорядок. Но если они найдут преступника, то гнев обрушится на виновного, а не на всех подряд. Может быть, Распорядок смягчится.
Что планировала Ошена? Как она мыслила? Нет ничего сверхъестественного в её разуме, она всего лишь мудрая старая учительница, её можно заменить, можно, можно…
— Что мы теперь будем делать? — уронила Фириша. — Без… без неё?
— Закончим то, что начали, — сказал Ларфид.
Выслушав надзирателей, сестра в приёмном покое позвонила главврачу. Тот спустился в ту же минуту. Он выглядел неприятно обрадованным. Ларфид глянул на него мрачно, но медик сразу объяснился:
— Я раньше занимался этой темой, — сказал он, — травматизм в высоконапряжённых средах. К сожалению или к счастью, давно не было практики.
— Что с ней? — немедля спросила Унда. — Она проснётся?
— Психический, возможно, одновременно болевой шок в высоконапряжённой среде, — врач обернулся и проследил за тем, как медбратья уносят Ошену к лифту. — Эй! Носилки строго горизонтально! Не дёргать!.. Конечно, она проснётся.
— Когда?
— Через двое суток или немного позже. — Врач оценил выражение лица Ларфида и прибавил: — При необходимости можно форсировать события. Но лучше этого не делать. Последствия — вплоть до инсульта.
Ларфид сглотнул.
— Понятно, — сказала Фириша. — Спасибо.
Риу отказывался сдаваться врачам. Ларфид прицыкнул на него, и Риу окрысился. Едва не разгорелась свара. Фириша встала между ними.
— Риу, ты просто потянул связки…
— Да!
— …но ты потянул их посреди выброса, — терпеливо закончила Фириша. — В высоконапряжённой среде. Дай врачу посмотреть. Эно, ты теперь главный. Держи себя в руках.
Ларфид вздохнул.
На обратном пути он вспоминал, что говорила Ошена. Она собиралась изучить отчётность завода. Директор умолчал о том, куда делась старая краска после сокращения разрешённой палитры. Кроме того, Ошена отправила Мелу за картой выходов. Кажется, одно никак не связано с другим. Но связь может обнаружиться. Это будет удачей…
Они наткнулись на Руви в коридоре. Секретарь нёс связку дротиков с флажками.
— Секторальная заперла ящики стола, — пояснил он, — а Мела принесла записи и решила сразу всё отметить на стене… Что случилось? Где Ошена? Вы бы видели свои лица! Что с Ошеной?!
Ларфид молча забрал у растерянного Руви дротики, обогнул его и пошёл дальше. Он слышал, как позади зажурчал голос Фириши.
