— Садитесь, дружочек, садитесь. Видимо, мы с вами в последний раз поедим на Терминусе.
Тревайз сел к столу и спросил:
— У вас есть семья, Профессор?
— У меня есть сын. Он уже большой мальчик — декан факультета в Сантаннийском Университете. Химик, если не ошибаюсь. Пошел по стопам матери. Мы уже давно живем врозь, так что, знаете ли, можно сказать, у меня ни перед кем нет ответственности, да и завещать мне, честно говоря, особенно нечего. Надеюсь, вы тоже ничем таким не обременены? Угощайтесь сандвичами, мой мальчик.
— Да, родственников у меня нет. Кое-какие женщины время от времени. Но они приходят и уходят.
— Да. Да. Приходят и уходят. Это замечательно, когда так получается. Прекрасно, знаете ли, когда это не принимаешь всерьез. Детишек нет, как я понимаю?
— Нет.
— Замечательно! У меня, знаете ли, очень приподнятое настроение сейчас. Правда, поначалу, когда вы только вошли, я немного опешил, признаюсь. Но теперь я вижу, что вы очень милый молодой человек. Мне как раз не хватает молодости, энтузиазма, знаете ли. Нужен кто-то, кто мог бы отыскать дорогу в Галактике. Нам ведь предстоит поиск, знаете ли. Потрясающий поиск.
Равнодушное лицо Пелората, его тихий голос оживились.
— Вы знаете об этом, дружочек?
Тревайз сощурился:
— Потрясающий поиск, говорите?
— О, поистине, поистине! Жемчужина, бесценная жемчужина спрятана посреди миллионов обитаемых миров Галактики, а мы располагаем лишь туманными догадками, чтобы отыскать ее. Но как будем мы вознаграждены, если сумеем найти ее! Если нам это будет суждено, мой мальчик, — простите за фамильярность, Тревайз, — если это сделаем мы — вы и я, наши имена прославятся в веках до скончания времен.
— Что за награда? Что за бесценная жемчужина? О чем вы, Профессор?
— Ах, я, видимо, заговорил в духе Аркади — той писательницы, которая… Ну, вы, наверное, знаете. Она писала о Второй Академии. Понятно, почему вы так удивлены.
Пелорат запрокинул голову — похоже было, что он громко рассмеется, но он всего-навсего улыбнулся.
— О нет, уверяю вас, никаких таких высокопарных глупостей!
— Ну если не о Второй Академии, так о чем же вы тогда говорите, Профессор?
Пелорат сразу изменился в лице, стал печален и удивленно, даже укоризненно спросил:
— Разве Мэр вам ничего не сказала?.. Странно, знаете ли… Я столько лет возмущался политикой нашего правительства, его невниманием к важности моей работы, но вот теперь наконец Мэр Бранно проявила такое удивительное благородство…
— О да… — сказал Тревайз, не пытаясь скрыть иронии. — Эта дама, вероятно, страдает тайной филантропией. Мне она, однако, ничего не сказала. Я не в курсе.
— Значит, вы не знакомы с моими исследованиями?
— Нет, как это ни прискорбно.
— О, не стоит сокрушаться. Это так естественно. Ведь я, знаете ли, звезд с неба не хватал. Но если позволите, я вам немного расскажу. Вам и мне предстоит найти, именно найти — поскольку я располагаю уникальными сведениями и догадками, — мы должны найти Землю!
В эту ночь Тревайз почти не спал. Краткие минуты забытья перемешивались с явью, и ему все время мерещилась жуткая старуха, тащившая его в застенок, откуда не было выхода.
Он и наяву прекрасно понимал, что Бранно сцапала его, а самое ужасное — он ничего не мог поделать. Она была настолько спокойна, самоуверенна, что ее не смутила даже откровенная антиконституционность собственных деяний. Он так рассчитывал на привилегии Советника, права гражданина Терминуса — она же плевать на них хотела.
А теперь еще этот Пелорат — чудаковатый ученый, который, казалось, живет в мире, сам его частью не являясь, — объявил ему, что эта кошмарная старушенция уже не одну неделю вела приготовления к атаке!
Тревайз начинал чувствовать себя тем самым «мальчишкой», как вчера обозвала его Мэр.
Итак, ему суждено отправиться в ссылку с сумасшедшим историком, для которого он был уже «дружочек» и «мой мальчик». Очень мило. Старик был, похоже, просто вне себя от счастья от перспективы отправиться по всей Галактике, чтобы искать Землю?!
Одной прабабушке Мула ведомо, на что ему сдалась эта Земля и что это такое, если на то пошло?
