Фаворит, надеясь ослабить влияние вице-канцлера Остермана, сумел ввести в состав Кабинета министров своего ставленника —
А. 17. Волынского. Но новый министр начал проводить самостоятельный политический курс, разработал «Проект о поправлении внутренних государственных дел», в котором ратовал за дальнейшее расширение привилегий дворянства и затронул вопрос о засилье иностранцев. Этим он вызвал недовольство Бирона, который, объединившись с Остерманом, сумел добиться обвинения Волынского в «оскорблении ее императорского величества» и в итоге – привести его в 1740 г. на плаху.
5.4. Новые перевороты. Анна Иоанновна умерла, назначив преемником сына своей племянницы Анны Леопольдовны, герцогини Брауншвейгской, младенца Ивана Антоновича при регентстве Бирона.
В условиях всеобщего недовольства дворянства и особенно гвардии, которую регент пытался расформировать, глава Военной коллегии фельдмаршал Миних совершил очередной государственный переворот. Бирон был арестован. Но и сам Миних (знаменитый словами: «Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется самим Богом, иначе невозможно объяснить, как оно существует») не рассчитал своих сил и вскоре сам оказался в отставке, свергнутый Остерманом.
6. Правление Елизаветы Петровны (1741–1761)
6.1. Захват власти. 25 ноября 1741 г. «дщерь» Петра Великого, опираясь на поддержку гвардии, совершила очередной государственный переворот и захватила власть. Особенностями этого переворота являлись:
– Елизавета Петровна имела широкую поддержку простых горожан и гвардейских низов (только 17,5 % из 308 участников-гвардейцев были дворянами), видевших в ней дочь Петра, все тяжести правления которого уже забылись, а его личность и деяния начали идеализироваться.
– Переворот 1741 г., в отличие от других, имел патриотическую окраску, так как был направлен против засилья иностранцев.
– Вмешательство иностранной дипломатии, пытавшейся своим содействием Елизавете получить политические и даже территориальные дивиденды. Но все надежды французского и шведского послов оказались тщетны. Елизавета ускорила осуществление переворота, так как о ее встречах с послами стало известно Анне Леопольдовне и над ней нависла угроза насильственного пострижения в монахини.
6.2. Внутренняя политика. Захватив власть, Елизавета Петровна провозгласила возвращение к политике своего отца, но сумела воспроизвести эпоху правления великого императора скорее по форме, чем по духу.
• Преобразования. Елизавета начала с восстановления созданных Петром I учреждений и их статуса. Упразднив Кабинет министров вернула Сенату значение высшего государственного органа, восстановила Берг– и Мануфактур-коллегии.
На смену немецким фаворитам при Елизавете пришли русские и украинские дворяне, отличавшиеся большей заинтересованностью в делах страны. Так, при активном содействии ее молодого фаворита И. И. Шувалова был открыт в 1755 г. Московский университет, основана Академия художеств. По инициативе его двоюродного брата, с конца 1740-х гг. фактического главы правительства П. И. Шувалова в 1753 г. был издан указ «об уничтожении внутренних таможенных и мелочных сборов», давший импульс развитию торговли и формированию внутреннего всероссийского рынка, разработана экономическая политика (создание Дворянского и Купеческого банков, Генеральное межевание, реорганизация денежного обращения и пр.). По указу Елизаветы Петровны 1744-го г. в России фактически отменялась смертная казнь.
• Социальная политика была направлена на превращение дворянства из служилого в привилегированное сословие и укрепление крепостничества. Всемерно насаждался роскошный образ жизни, что приводило к резкому увеличению затрат дворян на себя и содержание своего двора.
• Усиление крепостничества. Эти траты падали на плечи крестьян, в эпоху Елизаветы окончательно превратившихся в «крещеную собственность», которую без малейшего угрызения совести можно было продать, обменять на породистую собаку и пр. Отношение дворян к крестьянам как к «говорящей скотине» вызывалось и завершившимся к тому времени культурным расколом российского общества, в результате которого многие русские дворяне, заговорившие по-французски, не только перестали «понимать» своих крестьян, но и видеть в них людей. Усиление крепостничества выразилось в получении помещиками права продавать своих крестьян в рекруты
