И вдруг ему стало жарко. За углом в нескольких шагах от него послышался голос, который он узнал бы из тысячи:
— Добрый вечер, Андрей Федорович!
Володя так никогда и не узнал, случайно оказалась здесь Галя или она специально ждала где-то неподалеку. Но в тот момент, когда Соколов собирался войти к себе, она вышла ему навстречу. Володя не видел их, ню ему отчетливо было слышно каждое слово. Конечно, полагалось немедленно уйти. Но он только глубже отодвинулся в тень. Пусть некрасиво, недостойно, только уходить — выше его сил. Будь что будет...
— Добрый вечер, — вежливо сказал Соколов.
— Вы не узнаете меня?
— Узнаю. Вас зовут Галина... Простите, не знаю отчества.
— Просто Галя. И я хочу сказать вам... Раз уж мы увиделись... Словом, мне хочется попросить у вас прощения.
— Прощения? За что?
— За глупую выходку на реке. Я ведь тогда не тонула. Все это было нарочно.
— И что же здесь особенного? Ну, пошутили. Я ничуть не обижаюсь. Пустяки!
— Я не хотела шутить. И говорю об этом сейчас только потому, что знаю: вы скоро улетаете. А я не могу быть спокойной, если на совести у меня есть царапинка.
— Я не придал тому случаю никакого значения, — возразил Соколов. — Я давно забыл об этом.
— А я не забыла. И мне хотелось бы объяснить, почему я так поступила. Я не задерживаю вас?
— Я свободен. Но... может быть, мы пройдем в комнату? Здесь довольно прохладно.
— Спасибо, — не сразу сказала Галя. — Мне лучше тут.
Они сели совсем рядом с Володей, сразу за углом. При желании он мог бы даже дотянуться до них рукой. «Какой будет ужас, если меня заметят, — мелькнула мысль, — пропал, совсем пропал». Но уйти было уже нельзя. Первые же шаги выдадут его. Зачем это он не ушел сразу?!
Короткое молчание. И — прерывающийся девичий голос:
— Конечно, это была выходка сумасшедшей девчонки, потерявшей голову. Я скажу правду: мне хотелось, чтобы вы обратили на меня внимание. А теперь можете думать обо мне что угодно. Прощайте.
Володя услышал, как она поднялась с места, но Соколов остановил ее.
— Сидите. Я прошу — сидите. Так вот. Откровенность за откровенность. Я не забыл о том случае. Я много раз вспоминал о нем. Очень хорошо вспоминал. И никогда — слышите, никогда! — я не подумаю о вас дурно.
Галя молчала. Володя отчетливо слышал ее быстрое, прерывистое дыхание. Он сидел в странном оцепенении — нет ни мыслей, ни чувств, ни малейшей попытки оценить происходящее. Словно он видит сон, знает, что в любую минуту может скомандовать себе проснуться, но не делает этого — интересно, что будет дальше...
А дальше опять негромкий, твердый голос Соколова:
— Мы, космонавты, не можем пожаловаться, что нашего возвращения никто не ждет. Но среди миллионов людей должен быть один человек, который дороже всех. Четыре года нет у меня такого человека. А теперь я думаю — он может быть...
— Он будет, — тихо сказала Галя. — Он уже есть.
— Не надо ничего больше говорить. Но мы обязательно продолжим этот разговор. После моего возвращения...
И тут произошло самое страшное для Володи. Галя быстро поднялась с места, поцеловала Соколова и, не оглядываясь, бросилась прочь. Она пробежала мимо Володи, совсем рядом с ним. Но он знал, что остался незамеченным. Впрочем, это не имело теперь никакого значения...
Игорь расспрашивает брата
Все говорят, что Игорь очень похож на Володю. У него такие же светлые, чуть вьющиеся волосы, такие же быстрые глаза — карие, с золотистыми искорками, И лицо смуглое, как у брата — недаром он каждый день ходит на зимний пляж, расположенный на берегу искусственного озера термальных вод, часами лежит под лучами горячих кварцевых «солнц». Игорь старается подражать Володе даже в походке. Он заранее представляет, как все будут спрашивать его: «Скажи, мальчик, ты не родственник тому Никитину?» И как все потом будут ахать — до чего похож, ну просто вылитый... Да, это очень здорово — быть братом знаменитого человека!
Когда Игорь узнал, что Володя должен полететь на Луну, он испытал одновременно и огромную гордость за брата и самую черную зависть. Хотя много раз говорили в школе, что в коммунистическом обществе люди не должны завидовать друг другу, что чувство зависти — пережиток прошлого, он не мог справиться с собой. Кажется, все отдал бы за возможность очутиться на Володином месте!
