Сомнения, посеянные Савчуком, давали ядовитые всходы.
Незаметно прошел час, потом — еще один. Гудели ноги, болела голова, но идти домой не хочется. Не то настроение.
Между домами залегла тяжелая плотная темнота. Когда Федоров приблизился, из темноты вылупились четыре фигуры. Постояли, виджимо, изучая обстановку, убедились в безопасности и пошли навстречу одинокому прохожему.
Толково идут, бандюги, прямо-таки профессионально, равнодушно подумал Михаил. Будто не на него нацелились ночные грабители, на кого-то другого. Действительно, вылупившиеся из тьмы люди двигались в соответствии с согласованной тактикой: двое — в лоб, по одному — заходят с флангов. Замкнут «окружение» — конец, не выбраться.
И вдруг в Федорове проснулась холодная ярость. Ах, вы решили проверить карманы прохожего? Мало того, что в них уже побывали лжереформаторы, выгребли все до пятака… До высокопостевленных грабителей не добраться, а вот их «помощников» сейчас он пощупает. Так пощупает, что не выйдут больше на бандитский промысел и другим закажут… Если, конечно, в живых останутся.
Идущий впереди плотный мужик, не доходя нескольких шагов до Михаила, вдруг остановился. Коренастый, похожий на ретушированный квадрат, с кривыми ногами и длинными лапищами. Типичный неандерталец. Сразу же, будто по команде, остановились остальные. Главарь? Отлично, первым отправится на суд Божий главарь. Как и положено по армейским уставам и наставлениям — командир всегда впереди.
Будто подслушав мысли прохожего, главарь жестом выдвинул впереди себя шестерку. Разговаривал из-за его спины.
— Гуляешь, фрайер?
Федоров пожал плечами. Дурацкий вопрос.
— Перед сном гулять полезно. Мне медики прописали…
— Мы вот тоже… гуляем… Перед сном, — влез в беседу гнусавый мужик справа. — Гуляем и… работаем.
— Цыц! Усохнм! — злобным полушепотом главарь заткнул ему пасть. — Башли имеешь?
— Конечно, куда без них. Даже пописать не получается…
— Выкладывай!
Ага, гнусавый подошел слишком близко. С другой стороны придвинулся коротконогий крепыш. С них и начнем. Главарь — на закуску.
Коротко выдохнув, Федоров впаял мощный кулак в челюсть гнусавого, подпрыгнул, развернулся и пяткой достал шею коротконогого. Оба завизжали от боли, но после серии последующих ударов покорно свалились на тротуар.
Остались двое. С ними — посложней, фактор неожиданности отработан, на него больше никого не поймаешь.
В руке мужика, прикрывающего главаря, появился нож. Попытка выбить его ударом ноги не получилась. И рядом нет ни палки, ни арматурины…
Федоров отступил к фонарному столбу — хоть и ненадежная, хлипкая, но все же — защита. Тусклый свет фонаря осветил его лицо. Главарь безбоязненно подошел вплотную, вгляделся.
— Ты?
— Ну, я. Что из этого?
Хвост облегченно засмеялся.
— Подфартило, фрайер. И тебе и мне подфартило. Если бы с тобой что случилось, хозяйка мигом отправила бы меня исповедываться перед апостолами.
Прикрывающий босса амбал подобрался ближе, поднял руку с ножом. Сейчас всадит в бок острое лезвие…
— Стой, падла! — неожиданно заорал главарь, — Кому сказано — усохни?
Мужик с ножом недоуменно остановился.
— Он же наших дружанов вон как уделал… Сейчас кишки выпущу…
— Я тебе сам выпущу… Сказано, не штормуй! — и повернулся к Федорову, — Чего раньше не показался, офицерик? Не узнал? Хвост я, телохранитель Красули… Рискуешь, паря, гулять по ночам. Сидел бы дома и попивал свои коньяки…
Теперь Федоров и сам узнал главаря. Действительно, один из парней, сопровождающих Сотову.
— Сами почему гуляете?
Хвост презрительно фыркнул.
— Не гуляем — работаем. Иди, офицерик, домой. И еще вот что — не вздумай пожалиться Красуле… Сговорились?
Кажется, кривоногий побаивается гнева хозяйки. Отказаться — нажить еще одного врага.
— Сговорились.
Хвост удовлетворенно кивнул. Оказал «первую помощь», лежащим на земле подчиненным.
Не оглядываясь, Федоров пошел пл темной улице.
Значит, дамочка — бандитского толка, посылает своих телохранителей на «промысел»… Что за дикое предположение, возможно, она сама не знает, чем в свободное от службы время занимаются ее охранники. И все же защемило сердце и стало трудно дышать. Будто Федоров заглянул в будущее и увидел там нечто страшное, грозящее ему и Савчуку неисчислимыми бедствиями…
