Я почувствовала, что сейчас расплачусь от умиления и благодарности. Почему я, неглупая вроде тетка и искренне любящая мать, не нашла таких слов? А молоденькая девчонка, еще студентка, но не педагог, не психолог – нашла? Хотя хорошая актриса, наверное, и должна быть глубоким знатоком человеческих душ…
– Да ладно, бутон, куда там… – Чувствовалось, что Сашка польщена. – И я не думаю, что Фомка рассуждает так же, как ты. Он просто видит щеки – значит Бурундук.
– Он видит, Саша! Значит, смотрит на тебя. И заметь, называет не Котиком или Зайкой, а Бурундучком. Оригинальное прозвище, только для тебя. Не затасканное, как зайки-рыбки.
– Ну, вообще-то Фомка да, внимательный. Не грубит никогда, слушает, сочувствует…
– Вот! Парни, Сашка, они на ласковые слова, такие, чтобы от души, за просто так не расщедриваются. Уж поверь девушке с опытом, это вот твое – «Бурундучок» – дорогого стоит.
– Думаешь? А твой…
Я еще немного послушала, убедилась, что девицы окончательно перешли на обсуждение парней, и тихо-тихо отступила в холл. До назначенной встречи по делу оставалось еще почти полчаса, и я сочла, что в обществе замечательной и восхитительной молодчинки-умницы Марии Рогозиной Сашка проведет их с максимальной пользой.
Улыбаясь и по инерции шествуя на мягких лапах, я поднялась наверх к Машке.
– Ты чего это крадешься? – спросила она.
– Боюсь спугнуть.
– Меня? – удивилась подруга.
– Нет, долгожданное просветление сознания! – Я победно взмахнула руками, как балетный лебедь.
– Моего?
– Нет, с твоим все в лучшем виде, ты сама уже гуру. – Я подавила желание закрутить фуэте и опустилась с носков на пятки. – Сашкино!
– Я что-то пропустила? – заинтересовалась Машка.
– Сейчас проверим. Знаешь такую популярную молодую актрису – Марию Рогозину?
– Хорошенькая конопатая белобрыска из сериала «Сельская жизнь»? – подруга, как всегда, знала все и всех. – Еще бы, это же новый кумир молодежи! Моя племянница Анька от нее фанатеет.
– Та Анька, которая ведрами скупает отбеливающие кремы, чтобы избавиться от своих веснушек?
– Уже не скупает! Носит свои веснушки гордо, как ордена, и заплетает гриву в косу! Правда, заодно и на поволжское оканье постоянно сбивается, как та селянка Глаша.
– На самом деле, у Маши-Глаши чистая речь и очень правильные взгляды на жизнь вообще и красоту в частности, – сказала я. – И этими взглядами она сейчас делится с моей Сашкой. И та, представь, внимает!
– А что тебя удивляет? – подруга пожала плечами. – Маша-Глаша близка твоей Сашке по возрасту, и при этом она – популярная личность, восходящая звезда кино и телевизора. Как к такой не прислушаться?
– Ой, мои слушания, то есть, собеседования! – спохватилась я. – Эта самая Маша – истец по делу и уже почти час меня ждет!
– Ну, ты Сашкиного просветления ждала гораздо дольше, так что не спеши, пусть девчонки получше познакомятся, авось подружатся. А мы пока кофе выпьем, – рассудила моя собственная лучшая подруга.
Я подошла как раз вовремя. Все уже собрались, и моя Сашка, вовсе не являющаяся представителем ни одной из сторон, сидела бок о бок с новой подругой, поглядывая на ответчицу с неприязнью и вызовом.
На собеседовании участников процесса она, конечно, не присутствовала, но потом я слышала, что она в подробностях расспрашивала Диму, как все прошло.
До конца моего рабочего дня дочь тихо сидела за предоставленным коллегой Машкой ноутбуком. Проходя мимо нее, я видела, что она занята вовсе не уроками – на мониторе были то фотографии актрисы Рогозиной, то какие-то тексты, проиллюстрированные портретами самых заурядных, но радостно улыбающихся девиц с веснушками, щеками, бровями, ушами и прочими изюминками. Мне было ясно, что это совершенно точно не персонажи «Капитанской дочки» Пушкина, по которой Сашке надо было написать сочинение, но я решила, что Александр Сергеевич может еще немного подождать.
В машине по дороге домой Сашка была уже привычно молчалива, но за ужином я неожиданно удостоилась ее внимания.
С необычным аппетитом умяв тарелку ленивых вареников с маслом и сметаной, дочь положила вилку, вздохнула и сказала:
– Кажется, я вела себя как дура. Прости, мам. Натка уронила с вилки вареник и заморгала так, что свежий крем на ее лице от поднятого ресницами ветра пошел волнами.
