| Искусство: высшая творческая форма эстетического отражения. Его результаты — художественный образ, создание эстетического идеала. |
При желании читатель может значительно детальнее, чем это сделано в таблице (мы далеко не исчерпали ассортимента соответствующих друг другу значений применяющихся там и здесь терминов), проанализировать отмеченное соответствие не только общих этапов двух форм отражения, но и внутренней генетической структуры входящих в соответствующую диалектическую пару понятий. Например, образ как результат эстетического познания соответствует и диалектически противостоит понятию как результату теоретического познания. Сопоставив то и другое, мы здесь имеем уже две подобных пары. Образ и понятие возникли на базе эстетического и теоретического отражения действительности. С другой стороны, сам «образ» характеризует итог эстетического проникновения сознания в сущность явлений, для достижения которого необходимым условием выступает «непосредственность» духовной деятельности, которая, в свою очередь, характеризуется столь же необходимым качеством эмоциональности, предопределяющей именно эстетическую непосредственность. Если мы обратимся к понятию как итогу теоретического проникновения сознания в сущность явлений, мы увидим, что для достижения этого итога необходимым условием будет способность к абстракции, но не просто к абстракции, а к абстракции, подчиненной логике, так как именно логичность и определяет теоретическое абстрактное мышление. В итоге мы имеем еще две пары понятий: «непосредственность» — «абстрактность» (отвлеченность) и «эмоциональность» — «логичность». Все это можно представить себе и в динамике: эмоциональность оплодотворяет непосредственность, результатом чего становится способность к эстетическому образному мировосприятию; логика дисциплинирует абстракции, результатом чего становится способность к теоретическому понятийному мышлению.
Итак, образ — понятие, эстетическое — теоретическое, непосредственность — абстрактность, эмоциональность — логичность...
На первый взгляд может показаться, что приведенное рассуждение не совсем корректно, так как известно, например, что «абстрактное» имеет своей диалектической противоположностью «конкретное», а не «непосредственное»; противоположностью «логики» мы сами же выше называли «алогичность» или «фантазию», а вовсе не «эмоциональность», и т. д. Однако подобный упрек нельзя, думается, признать основательным. Ведь мы сейчас противопоставляем понятия, определяющие две разные формы сознания, тогда как диалектические противоположности типа «абстрактное»—«конкретное», «непосредственное» — «опосредованное» и другие подобные есть противоположности мышления в целом, рассматриваемые к тому же в общем гносеологическом аспекте, не учитывающем особого своеобразия образно-непосредственного эстетического отражения. Содержание этих всеобщих понятий, как и их диалектика, диалектика мышления вообще, вовсе не исключают содержания и собственной диалектики понятий, характеризующих две столь же реальные, но различные формы сознания, как и их диалектического взаимодействия.
Соответствие двух рядов понятий, о котором идет речь, вряд ли может быть простым совпадением. В общем, достаточно стихийное, особенно если иметь в виду историю вопроса в области эстетики, образование и утверждение как тех, так и других понятий позволяет предположить, что жизнь сама произвела отбор и сортировку категории и значений, сама привела их в соответствие друг другу, зафиксировав совершенно объективную картину. Не можем же мы допустить мысль, что кто-то когда-то сознательно привел в соответствие теоретический аппарат двух давно уже самостоятельных наук, вопреки тому реальному содержанию действительности, которое они исследуют. Ведь мы знаем, что такого просто-напросто не было.
Что же касается самой обнаружившейся картины, то феноменальная «парность» общегносеологических и эстетических понятий, выступающих в то же время как диалектические противоположности по отношению друг к другу, свидетельствует, на наш взгляд, еще раз о том, что мы имеем дело не с независимыми параллельными рядами, но с ярко выраженным диалектическим единством, подлинный смысл которого можно осознать, лишь подвергнув исследованию живую диалектику двух форм отражения.
