Красота - страница 8
Прежде всего, сказать, будто объективность красоты носит «общественный» характер, это значит не сказать еще ничего определенного, ибо такое суждение недостаточно конкретно. Если иметь в виду объективность существования человеческих идеалов и оценок, эстетических взглядов и вкусов в различные эпохи и у разных пародов, — объективность красоты как оценки, как идеала действительно носит общественный характер. Формирование того или иного идеала в зависимости от условий жизни общества, от характера производственных отношений, от степени развития производительных сил, от существующей идеологии — бесспорно есть явление общественное. Общественный характер объективности прекрасного как содержания общественного сознания несомненен.
Однако, как уже подчеркивалось, нас сейчас не интересует содержание сознания — индивидуального или общественного. Мы вновь коснулись этой темы лишь затем, чтобы исключить часто возникающую путаницу, связанную с двояким смыслом «общественной объективности» прекрасного.
Предметом разногласий «общественников» с «природниками», как и объектом нашего внимания, теперь является красота действительности, существующая вне и независимо от сознания. И вот в этом смысле утверждение, будто объективность прекрасного есть общественная объективность, представляется весьма сомнительным.
Обосновывая свою концепцию, «общественники» нередко ссылаются на общественный характер объективности других явлений, якобы сходных с явлениями эстетическими, прежде всего на объективно-общественную природу этического. Хорошо известно, что даже и очень близкая аналогия — еще не доказательство, а в данном случае и сама аналогия носит весьма поверхностный характер. В самом деле, сходство этического и эстетического кончается как раз там, где начинается интересующая нас проблема объективности этих явлений вне человеческого сознания. Пока идет речь об эстетическом и этическом идеалах и их социальной обусловленности, еще можно говорить о подобном сходстве, хотя здесь есть весьма существенные различия. Стоит же обратиться к объективным источникам этического и эстетического в природе и обществе, как между понятиями «объективно-этическое» и «объективно-эстетическое» не остается ничего общего.
Как известпо, этический идеал имеет своим объективным источником реальные взаимоотношения людей, их поведение в процессе того или иного общественного производства. Общественный характер источника этического несомненен, ибо поведение человека в обществе, то есть единственный предмет этического отношения, — явление общественное.
Совершенно иную картину представляет собой бесконечное разнообразие форм, в которых мы видим вокруг нас красоту. Красота не ограничивается качеством поведения человека, или характером взаимоотношений между людьми, или способом того или иного общественного устройства. Правда, эти, как и другие общественные явления, могут быть воспринимаемы и оценены как прекрасные и безобразные, однако эстетическое чувство с такой же точно непосредственностью и ни в коей мере не метафорично воспринимает красоту и в животном, и в растительном мире, так же, как и в неживой природе *.
* Тогда как случающееся вынесение этического возне человеческих взаимоотношений всегда метафорично.
Эстетическое восприятие в этом смысле предстает перед нами скорее как некая грань универсально отражательной способности материи, в лице человека познающей самою себя всю, как в общественных, так и в естественных своих закономерностях. Именно поэтому как нас, так и других авторов, «общественников» и «естественников» в равной мере, волнует прежде всего гносеологический аспект проблемы прекрасного.
Как видим, ссылка на якобы «аналогичную» общественно-объективную основу красоты и морали оказывается совершенно несостоятельной. Столь же несостоятельны и случающиеся ссылки на будто бы близкий красоте характер объективности стоимости, пользы и других подобных общественный явлений.
