Теперь обратимся еще раз к законам формальной красоты. Выше мы рассматривали эти законы только как специфические законы художественного творчества. Таковыми они и являются в качестве чисто профессиональных требований художественной образности искусства. Однако сейчас, отметив, что и вне искусства, вне собственно художественного творчества эстетические восприятия и представления отличаются от обычных именно образностью, мы имеем все основания спросить: а не распространяется ли действие этих законов и на любые эстетические переживания?
Когда мы, например, ощущаем красоту формы, мы образно воспринимаем ее цельность, ее единство, непосредственно угадывая всеобщую закономерность единства формы, свойственную всему предметному миру, то есть то самое, что должен выявить художник в соответствии с требованиями формальной красоты искусства. Если мы получаем эстетическую радость от «красивого» расположения предметов, скажем, случайно сложившегося на столе натюрморта, то тем самым фиксируем не просто их физическое расположение в пространстве, но определенную поразившую нас композицию, в которой нам удалось образно ощутить всеобщее многообразное и многоплановое единство явлений действительности.
Короче говоря, чтобы стать эстетическим, нашему восприятию волей-неволей необходимо следовать тем же требованиям образного познания, которым подчиняется и мышление художника при активном, творческом поиске сочетания цветов, завершенности формы, композиции и т. д. Отличие состоит лишь в том, что требования формальной красоты искусства как требования образного творчества здесь уступают место требованиям образного восприятия тех же сущностей, которые творчески выявляет художник в уже существующих, более или менее случайных жизненных явлениях.
Законы формальной красоты, следовательно, действительно предстают перед нами не только как требования эстетического творчества, но и как законы эстетического отражения вообще. Они — нечто иное, как выработанные человечеством необходимые «правила работы» всей образно-непосредственной эстетической формы нашего сознания. Более или менее осознанное следование этим «правилам», нацеливая на ощущение красоты окружающего, воспитывает универсальную образность сознания в целом и развивает способность самому творчески создавать красоту искусства, а как мы увидим ниже, и далеко не только искусства. Ибо ощущение красоты как в искусстве, так и вне его есть эмоциональный сигнал, свидетельствующий о том, что явление познанно эстетически, что мы образно-непосредственно ощутили в нем его внутреннюю закономерную сущность и ее гармонические связи с другими явлениями. Воспитание эстетического сознания — способности ощущать красоту окружающего в соответствии с требованиями формально-эстетических законов — есть, таким образом, развитие способности к образному постижению мира, совершенно необходимой и каждому гармонически развитому человеку, по становящейся определяющей, когда дело касается художественного творчества. В этом смысле соотношение образного восприятия обычного человека и образного мышления художника можно сравнить с соотношением обыденной житейской логики с творческой логикой научного мышления.
Мы не случайно прибегли здесь к этой аналогии. Говоря о законах и требованиях эстетического отражения как особой образной формы сознания, нельзя не обратить внимания на удивительное и, конечно, не случайное, поистине волнующее сходство законов формальной красоты с законами формальной логики.
Законы формальной логики, как известно, есть совершенно необходимые требования правильности, связности, завершенности понятийного мышления вообще и научного — в особенности. Без соблюдения этих законов мысль теряет логическую основу, перестает быть орудием познания. Формальная логика — это фундаментальное условие понятийного познания действительности.
Законы формальной красоты, как мы стремились показать, есть необходимые требования образности непосредственного познания и художественного творчества в особенности. (Напомним в этой связи, что познание научное — также духовно-творческий процесс.) Несоблюдение требований законов формальной красоты ведет к неспособности образно воспринимать действительность, к эстетическому бессилию, к разрушению самой основы образного отражения. Законы формальной красоты, следовательно, также являются фундаментальным условием познания действительности, протекающего здесь уже не в понятийной, но в образной форме.
