Для субъективного эстетического восприятия гармония поэтому выступает всегда в качестве объекта, также и в том случае, если человек оказывается способным ощутить гармонию собственной души. Воспринятая эстетически, гармония, в какой бы сфере природы или общества, или духовного мира она нам ни открылась, вызывает переживание красоты как непосредственное ощущение глубочайшей закономерности мироздания, диалектического единства материн, саморазвивающейся под знаком необходимости.
Мы видим, что взаимоотношения между гармонией и красотой оказываются как бы частным случаем взаимодействия объективной реальности и отражения последней в сознании. Воспринимая эстетически гармонию, человек ощущает красоту тех явлений и процессов, в которых он ее воспринял.
Но прежде чем с этим окончательно согласиться, нельзя не задуматься над одним нюансом, возможным в рассуждениях о гармонии, обойти молчанием который значило бы — неправомерно упростить ход решения проблемы. Дело в том, что понятие «гармония» возникло в период, когда точные способы исследования еще не претендовали на раскрытие тех глубинных закономерностей существования и развития материн, знание которых питает современную философскую мысль. Древние не могли научно-теоретическим путем доказать всеобщую диалектическую взаимосвязь явлений, доминантное материальное единство, под-знаком которого развивается мироздание. Они были способны лишь непосредственно ощущать его присутствие, обобщив это глубоко верное ощущение всеобщего единства мира понятием «гармония». Впоследствии это понятие закономерно оказалось вытесненным из областей точного знания, уступив место и в материалистической философии более строгим теоретическим представлениям о характере и общих законах самодвижения материи.
В этой естественной метаморфозе понятий вполне возможно усмотреть не один лишь исторический аспект. Ведь претерпели изменения не только сами понятия, изменились и способы познания. Гармония, несмотря на тот онтологический смысл, которым вкладывали в нее древние, фактически ведь обобщала как понятие непосредственное постижение диалектического единства действительности, тогда как само понятие этого единства — в современном его значении — стало содержанием и результатом чисто логического обобщения, итогом огромного накопленного эмпирического и теоретического знания, бесчисленных научных открытий, пристального отвлеченного анализа. В то же время весь этот новый практический и теоретический аппарат исследования, позволивший в абстрактно-логической форме современной научной истины проникнуть в глубочайшую сущность мироздания, отнюдь не подменил и не отменил того непосредственного восприятия, обобщение которого легло некогда в основу понятия «гармония». Мы не только обладаем знанием всеобщего диалектического единства бытия, но и — как это было на заре времен — способны непосредственно эстетическим восприятием ощутить его в явлениях и процессах, которые нас окружают. Именно это непосредственное ощущение и одаривает нас светлой радостью красоты действительности.
Возникает, казалось бы, плодотворная мысль: не следует ли сохранить за понятием «гармония» его первоначальный фактический смысл — непосредственного ощущения доминантного единства всего существующего? Тогда это понятие будет означать уже но внешнюю закономерность бытия материи, но содержание непосредственно познающего эту закономерность эстетического сознания. Ощущение же красоты полностью отойдет в сферу эмоций.
На первый взгляд, такая идея кажется чрезвычайно привлекательной и как будто бы вполне соответствует действительности. Ведь для того, чтобы ощутить красоту, очевидно, необходимо непосредственно воспринять те глубинные взаимосвязи явлений и процессов, в которых какой-то гранью раскроется всеобщее единство мироздания. При этом само непосредственное восприятие этих связей, по-видимому, должно предшествовать ощущению красоты, быть некоторым самостоятельным этапом эстетического переживания. А если это так, то, следовательно, мы вполне вправе сказать, что, субъективно воспринимая мир гармоничным, то есть непосредственно воспринимая его объективное единство, мы ощущаем его прекрасным. (Напомним, что в начале нашего исследования мы сами условно разделили понятие «эстетическое чувство» на «эстетическое восприятие» и «эстетическую радость».)
