Это было написано две тысячи четыреста лет тому назад.
Однако, как мы имели случай еще раз убедиться, попытки определить прекрасное через полезное не увенчиваются успехом и сегодня.
3. ПОРОЧНЫЙ КРУГ «ЭСТЕТИЧЕСКОГО»
Прежде чем оставить «общественников» и их постоянную полемику с «природниками», остановимся на одном, общем для обеих точек зрения моменте, неразрывно н, как мы увидим ниже, закономерно связывающем две, казалось бы, столь разные теоретические концепции. Имеется в виду непременное стремление так или иначе усмотреть в любом случае эстетического отражения самопознание, самоощущение, самолюбование субъекта, сначала в «своих» предметах, то есть в предметах, созданных человеком, а затем и во всей «дикой» природе.
Нет сомнения, что возникновение и развитие эстетического чувства, как, впрочем, и всех человеческих духовных способностей, были действительно связаны с началом практического освоения предметного мира, с появлением первых обработанных и вновь созданных «своих» человеческих предметов. Нет сомнения, что, познавая окружающий мир, человек познавал и познает также самого себя. Генезис и характер эстетического чувства в этом смысле не оригинален.
Однако идея, будто специфической особенностью эстетического чувства является «самопознание» и «самолюбование» человека во внешнем, сначала «своем*», а потом и в «диком» мире, идея, из которой, несмотря на все различия, в значительной мере исходят как А. Буров, так и его оппоненты, представляется весьма спорной. Спорность ее видится не в том, что она предполагает особую, качественно иную, чем в других случаях, степень самопознания субъекта в процессе эстетического отражения действительности (такая мысль, напротив, заслуживала бы самого пристального внимания). Вызывает сомнение настойчивое желание авторов сконструировать специальный «человеческий» вне человека объект эстетического отражения.
То это венец природной жизни — сам человек, рассматриваемый как «абсолютный эстетический предмет», «человеческие сущности» которого весьма таинственным способом «просвечивают» даже и в неживой природе (А. Буров); то это непознаваемые наукой и доступные «во всей полноте» лишь искусству особые «общественные», то есть человеческие качества или свойства, особое «эстетическое своеобразно», «объективно» присущее всей вселенной (Л. Столович, В. Ванслов); то это «эстетическая» соразмерность действительности «мере человеческого рода» (Л. Зеленов); то «творческие способности человека, проявленные в предмете» (Ф. Кондратенко) 28.
По-разному, с различной степенью убедительности и последовательности авторы стремятся найти во внешнем мире некое «объективно-человеческое» вне человека содержание, которое якобы и составляет особую сущность объективно-эстетического. Разные варианты объективно-эстетического оказываются, таким образом, так или иначе вариантами вынесения во вне каких-либо человеческих сущностей. Не потому ли как раз более или менее просто бывает обосновать существование объективно-эстетического, понимаемого в указанном «человеческом» смысле. пока речь идет о сфере общественной жизни или о преобразовательной деятельности людей? Но стоит лишь от «человеческих» предметов и явлений обратиться к так называемой «дикой» природе, как «объективно-эстетическое» начинает немедленно топорщиться и сопротивляться концепции, явно «не ложась» на приготовленное ему место. Как это ни аргументируй, на какие авторитеты ни ссылайся, все-таки нелегко заставить поверить непредубежденного читателя, будто в красоте, например, неприступных гор Памира или космических явлений мы воспринимаем объективно присущие ям общественные или естественные «человеческие» качества, черты или свойства...
Отметим, что всеобщность желания наделить предмет эстетического отражения особенным «человеческим» содержанием объясняется здесь вовсе не фатальным совпадением. Она, на первый взгляд, и в самом деле находит известное основание в некоторых особенностях эстетических ощущений и оценок. Дело в том, что последние несравненно более насыщены эмоционально-человеческим содержанием, нежели любые иные оценки. Например, оценки «прекрасное» или, напротив, «безобразное» по своим эмоциональным параметрам несомненно превосходят такие положительные оценки, как «полезное», «хорошее», «доброе», ярче негативных оценок типа «плохое», «вредное», «злое»...
