Кузнец тяжело вздохнул. В отличие от извинений, прозвучало вполне искренне.
– Мы с Карлом ищем убийцу, – добавил Тимофей.
– Ищете здесь? – уточнил Фикол.
– Да, – сказал Тимофей.
Карл добавил к этому твердый взгляд. Мол, не вздумай отпираться! Кузнец снова вздохнул. Прозвучало еще тяжелее и еще искреннее.
– Не представляю, кто мог совершить такое, – тихо сказал он. – Убийство – это тяжкий грех.
Тимофей как мог описал ночного гостя. Получилось, по правде говоря, скудновато. Фикол слушал внимательно, но какого-то узнавания в его глазах не промелькнуло. Карл, прихлебывая вино, буравил его взглядом поверх кружки.
– Думаю, он молод, – добавил Тимофей. – Очень уж шустрый. Но, может быть, просто тренированный головорез.
– Выглядит так, словно он в любом случае тренированный головорез, – ответил Фикол. – Таких у нас точно нет.
– А если позвать стражу и хорошенько поискать? – спросил Карл.
Фикол мягко улыбнулся.
– У нас, господин рыцарь, стража бывает чаще, чем на своих постах. Что при сарацинах, что при крестоносцах. Мы не создаем проблем и создаем материальные ценности. Тем и живем.
– Но на нем был ваш красный платок! – не сдавался Карл.
– Носить красный головной убор нас заставляли сарацины, – пояснил Фикол. – Сейчас это дань традиции и способ быстро опознать своих. По тому, что вы, Тимофей, рассказали, он не похож ни на одного из нас, – он сделал паузу, потом добавил: – Я бы сказал, что он похож на ассасина. Надеюсь, я не прав, и горному старцу нет никакого дела до Тиберии, потому что его люди первым делом убивают лучших, но…
На его лице нарисовалось выражение: «пора готовиться к худшему».
– Под лучшими ты подразумеваешь себя? – спросил Карл.
– Ох, нет, – ответил Фикол. – Я всего лишь скромный кузнец. Но у нас в общине хватает достойных людей. Некоторые мастера известны всему Востоку.
– А убитая была танцовщицей, – сказал Тимофей. – Простой уличной танцовщицей и любовницей простого караванщика. Не самая подходящая цель для ассасина.
– Соглашусь, – кузнец кивнул. – Но если не они, то тогда это может быть кто угодно.
– Не слишком-то нам это поможет, – проворчал Карл.
Кузнец развел руками. Мол, чем мог.
– Мы предпочитаем в одежде белый цвет, – добавил Фикол. – Вы говорите, убийца был в черном.
Тимофей задумчиво нахмурился. Он отхлебнул из кружки и тихо сказал, глядя в нее же:
– А знаешь, Фикол, похоже, ты прав. Убийца действительно не огнепоклонник, а лишь выдавал себя за него.
– Белое просто слишком заметно в темноте, мастер, – выдвинул свою версию Карл. – Убийца мог надеть черное ради маскировки.
Тимофей покачал головой.
– Если бы он маскировался, Карл, он бы и платок сменил на менее приметный. К тому же, если бы его поймали и сгоряча приняли за огнепоклонника, расправились бы на месте.
– Да, с нехристями у нас разговор короткий! – строго отметил рыцарь.
Фикол вздохнул, но лишь развел руками. Мол, да, это печально, но это правда. Огнепоклонники при всей их полезности городу оставались для христиан такими же неверными, как и сарацины. То есть с ними можно вполне мирно соседствовать и даже торговать ко взаимной выгоде, но оружие лучше держать наготове. А оружие наготове убивает без долгих размышлений.
Тимофей встал из-за стола. Карл тотчас вскочил на ноги.
– Нам нужно немедленно вернуться назад, – сказал Тимофей. – А вы тут, Фикол, все-таки присматривайтесь к приезжим. На всякий случай. Если что, пришли гонца в караван-сарай. Стража закрыла вход, но записку, надеюсь, передадут.
Кузнец за всю общину дал обещание присматриваться и поинтересовался, следует ли им ожидать визита городской стражи. Тимофей ответил, что скорее всего да.
– И если вы прячете убийцу, лучше всего его сразу выдать, – добавил Карл.
– Если он нам станет известен, выдадим без колебаний, – сказал Фикол. – Поверьте, господин рыцарь, с этим недостойным человеком я бы расстался куда охотнее, чем с той суммой, которую придется подарить нашей страже за спокойствие.
– Ну тогда молись, чтобы мы нашли убийцу раньше, чем стража доберется до вас, – сказал Тимофей. – Да, и еще, Фикол. Как я сказал, убитая была вашей веры. Думаю, она была бы рада, если бы ее похоронили по вашему обряду.
