— Там, где скапливаются большие капиталы на «установки», легко, понятно, оторвать клочки, изрядные для одиночных людей. Легко получить разные «комиссионные» с заграничных агентов, которым импонирует сконцентрированность государственного аппарата закупки и продажи в одних случайных и не очень чистых руках. Вот почему «коммунизм» многих совдеятелей современья является лишь «надстройкой над материальными отношениями» (К. Маркс).
Но кто же скажет, что такая картина нормальна? Кто же согласится с тем, что диктатура «пролетариата» благодетельна для России?
До сих пор не тронуто положение, что главным признаком народности блага или бедствия является его «массовость», его распространённость. С этой общепринятой точки зрения — коммунизм в настоящее время является настоящим бедствием для русских масс.
Не будем повторять того, что писалось много раз. Поскольку все платёжные русские способности направлены лишь на то, чтобы платить и платить заграницам за разные «Форд-зоны», — крестьянство находится в ужасном положении.
Каждое хозяйство может вынести лишь известный процент мелиорационных расходов. Правда, есть хозяева, которые не едят, не пьют, чтобы заработать копейку и пустить её «в дело». Но ведь таких крестьян — единицы, и можно ли по ним равнять весь народ?
А между тем при настоящем положении вещей — у крестьянина насильно отбирают его продукцию, обрывая тем самым сотни нитей мелких хозяйственных взаимоотношений этого мужика, и взамен притаскивают ему через час по столовой ложке в волость «Фордзон», который продолжает там стоять и ржаветь, потому что организации по его использованию вовсе нет.
Этот «Фордзон» напоминает мне ужасно аргамака Малек-Аделя в унылом хозяйстве разорённого тургеневского помещика Чертопханова. На этом Фордзоне-Малек-Аделе гарцует коммунистическое начальство в дни великих торжеств и празднования «достижений». Но кто же будет на нём пахать и фабричным образом получать хлеб из земли?
Это небывалый в истории случай, когда социализм покупается. Я не сомневаюсь, что в начале русской революции, пока ещё вера в «мировую революцию» не утратила девственной своей свежести, этот вопрос решался в том виде, что де коммунистическая Европа сама бесплатно даст свою технику своей хлебной сестре — России. Но пока сестра Европа требует одного — золота, золота, золота; а так как техника не имеет каких-либо ограничений, то значит, России придётся бесконечно выплачивать золотишко, подтянув живот, и бесконечно за счёт России будет богатеть Европа.
Россия попала в европейскую кабалу с индустриализацией, поскольку главное средство для исполнения поставленных государственных задач находится в чужих руках. Не ткани покупает она, а электростанции. И не 600 000 000 рупий платит русский крестьянин за эти игрушки в год, а значительно больше:
— Все те миллиарды пудов хлеба, которые у него насильно вывозят, — это всё остаётся в руках Европы.
А ему?
— Надвигающийся голод!
* * *
Главное спасение для крестьянина в том, чтобы по всей Руси развеять призрачный и опасный мираж индустриализации. Как только народ поймёт, что индустриализация — химера, что многомиллионные установки, на которые уходит весь крестьянский хлеб, — химера, что они только жалкие точки, вкрапленные в необозримые просторы русского горя, — с ней будет покончено, с этим средством к жизни малочисленных групп пролетариата.
Русский пролетариат в настоящем виде — враг крестьянства, и все свои ухищрения производит за счёт крестьянина. Индустриализация — есть ложь для борьбы за своё благополучие городского класса рабочих, есть средство угнетения крестьянина.
И подобно тому как Ганди в Индии развеял миражи капитализма, должно и в России развеять мираж коммунизма. И вместо прялки Ганди — русский плуг будет символом освобождения.
Русский плуг является символом многомиллионного труда русского крестьянина, на котором издавно держалась Россия.
Если Россия держится и сейчас, если она не погибла в годы голода 1921–22, то это только благодаря тому, что её спас мужичий плуг, бабий ткацкий станок да овчина, а отнюдь не социализм. Свобода труда русскому плугу; свобода использования продукта этого труда русскому крестьянину — вот что необходимо России, чтобы не терпеть голода, холода, прочих неудобств.
