В то время как объявившие «мир» русские голодали в 1921 году в Поволжье и других местах, их былые союзники сидели за роскошно убранными столами послевоенного пира. Я нисколько не касаюсь того, морально или аморально такое поведение союзников, морально или аморально такое поведение русских. Это, прежде всего, холодный факт, не более, факт, стоивший дорого России.
И этот факт надо помнить. Русские революционеры, конечно, сыграли в руку не только немцам, но и Европе, не допустив русских представителей сесть за версальский стол для подписания почётного мира. Англичане и французы содрали с Германии всё, что они только могли взять. И если бы в их рядах сидела и Россия, конечно, им бы пришлось меньше на то количество, которое получил бы русский народ.
Революционеры говорили об экономической выгоде русской революции, поскольку прекращалась сразу «разорительная война», поскольку революционеры отказывались от уплаты русских долгов. Но разорительная война, прекратившись столь чудесным способом вроде объявления Троцкого, что «война с Германией прекращена, но мира нет», не сберегла ничего из русских паёв. Все результаты продукции четырёхлетней бешено работавшей русской промышленности в виде оружия, снарядов и т. д. оказались забранными немцами. Немцы с юга России вывезли громадные запасы продовольствия и контрибуций. Наконец, царские долги, как никак, а надо признавать и советам, потому что это единственное условие, при котором победоносная буржуазная Европа милостиво соглашается на «признание советского правительства». Вчера в газетах промелькнуло известие, что за 1927 год золотые россыпи Ленского товарищества в Англию вывезли золота на 40 000 000 рублей. Это ли не платежи?
Россия теперь испытывает недостаток во флоте; не только нет военного, но и торгового-то не хватает! А тогда был бы и военный, был бы и значительно увеличившийся торговый флот.
Благополучное окончание войны имело бы ещё многочисленные самые благотворные следствия, а именно: такой прилив денег от репараций, благожелательное уважительное отношение с дружественной Европой привели бы к тому, что русская промышленность расцветала бы и шагала полным шагом. Восток, Средняя Азия были бы завалены русскими товарами; относительно нефти не было бы сомнений — покупать или не покупать её. И если возбуждает изумление своими размерами какой-то Волховстрой, то после войны, при таких огромных капиталах, Россия могла бы строить такие Волховстрои десятками.
Кроме того, крестьянство могло бы в виде компенсации за счастливо оконченную Великую войну получить земли на выгодных условиях, так, что эти условия, улучшая быт крестьянина, не разорили бы и другого землевладельческого класса. Европа была бы завалена русским хлебом, а Россия — европейским золотом.
Недостаточность земельного промышленного и сырьевого фонда Европы бросила бы её капиталы на восток России, и если мы до войны видели капиталы Америки бойко работающими в неоглядных степях Западной Сибири, — теперь, в это время, через 10 лет после войны, вся Сибирь процветала бы, выбрасывая из недр своих богатства на потребу миру, под контролем России. Тогда не были бы «экономическим достижением» какие-то договоры с Японией относительно рыбных ловель.
Если Россия и так за 20 лет царствования императора Николая II своими средствами экономически удвоилась, то теперь бы, при столь огромном притоке капитала внешнего, развитие её пошло бы гигантскими шагами. Никогда ещё Россия не была бы столь богата деньгами. К тому же, горизонты рабочего и крестьянина после войны стали шире. Гражданский мир давал бы работать каждому своё, и, конечно, положение крестьянина, рабочего и интеллигента — было бы неизмеримо превосходнее положения в настоящее время.
Но то была бы «сильная Россия»… Революционерам, прежде всего, потребовались «сильные потрясения» ради их власти.
И вот их результаты. Макиавелли говорит, что Манлий получил власть, обещав римлянам победу… После этого была битва при Каннах. Неужели здесь не найдётся экономиста, который бы посчитал аккуратно, что, примерно, в это время потеряла Россия из-за пламенных революционеров-фанатиков и, стало быть, во что обошлась ей русская революция?
